Призрачная жена

— Наверное, это было ужасное время.

— Да. Ужасное, — подтвердил Эрик после паузы. Для большинства людей.

Я решила, что он подумал о незначительном количестве датчан, которые во время войны сотрудничали с немцами, хотя позже они понесли заслуженное наказание. Сам Эрик во время войны еще учился в школе. И лицо его посуровело, когда он рассказал мне о том, как вместе с братом оказался в Копенгагене в тот момент, когда двух членов датского Сопротивления расстреляло гестапо. Даже Отто, тогда уже взрослый человек, был потрясен.

— Мне не следовало рассказывать тебе об этом. Ты выглядишь расстроенной.

— Потому что это печальная история.

— Тогда давай займемся более приятным делом. Пойдем, я покажу тебе башенные комнаты. Из них открывается вид на три стороны.

Я вспомнила предложение фру Доротеи поместить меня в "обычную" комнату. Вероятно, она имела в виду одну из них.

— Отто занимает одну из комнат на втором этаже. Затем лестница поднимается еще на три этажа. На самом верху находятся часы. Они остановлены много лет назад, потому что их перезвон беспокоил обитателя верхней комнаты.

Лестница, по которой мы поднимались, показалась мне узкой и непривлекательной, хотя на стенах висели картины в позолоченных пыльных рамах и старинное оружие. На каждой лестничной площадке имелось прорубленное в стене окно, в котором виднелся кусочек неба.

Первая комната, в которую привел меня Эрик, выглядела необычайно привлекательной: кровать, застеленная голубым покрывалом, узкие высокие окна со шторами из золотистого шелка. На вешалке висели свежие полотенца.

— Комната для гостей, — пояснил Эрик, заметив мой интерес. — Она весьма популярна.

Он поторопился увести меня оттуда, будто сожалея, что вообще показал мне ее. Вероятно, я оказалась права, здесь останавливались женщины Отто. Эрик не мог понять, что я не осуждаю Отто за то, что у него появлялись временные подруги в то время, как его жена много лет была больна. И все-таки я подумала, что не стоило приводить их в дом при живой жене.

Комната на следующем этаже выглядела так, словно ею долгое время не пользовались. Мебель, покрытая толстым слоем пыли, окна без занавесок, хотя из них открывался чудесный вид на озеро и буковый лес. Мне захотелось подняться еще выше и посмотреть на окрестности замка. И, высказав свое пожелание вслух, я направилась к лестнице, но Эрик остановил меня.

— Выше мы не пойдем.

— Почему? Там нет комнаты?

— Есть, но она заперта. Это была комната Кристины. После ее смерти Отто предпочитает держать ее закрытой.

Я почувствовала необъяснимую тревогу. Почему Отто запер комнату умершей жены, если он не любил Кристину? По крайней мере, так он говорил мне. Я сразу же вспомнила болтовню старушек в саду.

— Вряд ли эта комната подходила для больной женщины, — пробормотала я.

— Да, конечно, но у Кристины была преданная старая служанка, которая ухаживала за ней. Правда, перед смертью ей пришлось спуститься вниз, потому что сиделки отказывались лазить по этой лестнице. Кристина говорила, что в той комнате ей легче дышать, что так она ближе к небу.

— Мне бы очень хотелось посмотреть на вид, открывающийся из окна той комнаты, — совсем по-детски сказала я.

— Он ничем не отличается от этого. — Эрик махнул рукой в сторону окон. — Озеро, лес. Давай спустимся вниз. Ты выглядишь усталой.

Интересно, неужели его не удивляет, что здоровая молодая женщина устает, поднявшись по лестнице. Но потом меня отвлекли другие, более мрачные, мысли.

Всегда существовала возможность сделать аборт. Если бы я смогла убедить доктора, что мой ребенок может быть неполноценным, или найти врача, которого не особенно беспокоят вопросы морали…

Но это был мой ребенок! Эта мысль вдруг согрела меня. И только мой, если Отто не сможет убедительно развеять все сомнения.

Я вернусь в Лондон и никогда не позволю отцу увидеться с моим ребенком. Но прежде я хотела получить ответы на все вопросы. Мне было необходимо увидеть мужа, но в гостиной мы нашли только вышивающую фру Доротею. Увидев перстни на ее пальцах, втыкающих иголку в ткань, я внезапно вспомнила, что не надела кольцо с бриллиантом, которое подарил мне Отто. Возможно, мне никогда не придется надеть его снова.

Мы поздоровались с фру Доротеей, она отложила работу и окинула нас взглядом ледяных глаз.

— Вы были вдвоем? Где же Отто?

Я ответила, что не знаю.

— Должно быть, отправился на верховую прогулку с Диной. Обычно ей удается уговорить его.

— А стоило ли им делать это? — сорвалось у меня с губ, и я увидела, как острый взгляд пожилой дамы переместился с меня на Эрика.

— Луиза знает о Дине, — спокойно ответил он на ее молчаливый вопрос. — Она потрясена. Отто следовало предупредить ее об этом.