Призрачные дороги

Когда мы наконец добрались до земель учинарки, то сразу ушли в сторону от реки, на самую кромку леса с многоногими деревьями, подальше от грозного хранителя здешних мест – духа Озана.

Днем мы отсыпались, а ночью шли дальше. Теперь это давалось легче: степь – не лес, ночью при свете двух лун все хорошо видно. Правда, от леса мы далеко не удалялись: кочевники – не самый мирный народ: не хотелось раньше времени попасться им на глаза.

Погони за нами не отправили. Надо сказать, вопреки здравому смыслу, это по-прежнему не радовало. После бегства из Сырта не верилось, что нас так просто выпустят из когтей. Вопрос состоял не в том, ждет ли нас засада, а в том – где она нас ждет и сколько «охотников» в ней притаилось.

Демон его раздери… знать бы наверняка, что о нас известно свежеиспеченному диктатору. С Глорией он, или у нее своя команда.

Если правитель сирин знает обо мне – жди большой беды.

Если нет – возможно, повезет, и обойдемся «малой кровью».

В то, что совсем не будет проблем, я не верил. И правильно, как вскоре выяснилось.

На двадцатый день пути нам навстречу вынырнул всадник с запасными лошадьми на поводу. Андру, глядя на него, помрачнел: из двух разведчиков вернулся только один.

Пока упырь слушал донесение, я рассматривал животных: крепких, низкорослых и выносливых лошадок. Для таких семьдесят верст в день – не предел. А вот если ехать ночью – пожалуй, предел. Зато женщины задерживать перестанут.

Я покосился на служанку. Она смотрела на ближайшего конька взглядом, в котором смешались облегчение и страх.

Понятно… значит, верхом не умеет. Ничего, поедет у Лаланна за спиной.

Я подошел к одной из лошадей. К ее седлу приторочили оружие: необычной формы нож с массивным дугообразным клинком, полотно которого расширялось к острию.

Я не смог удержаться от соблазна и потянулся посмотреть: на лезвии был выгравирован растительный узор со стилизованной птицей по центру. Оружие удобно легло в руку.

Не я один обратил внимание на трофей: Рис тоже подошел.

– Занятно, – пробормотал мой друг, – похожие изображения я встречал на другом оружии.

Рис повернулся и окликнул мага:

– Агаи, иди сюда! Что скажешь об этом рисунке?

Волшебник неуверенно тронул пальцами гравировку:

– На первый взгляд – наша верховная богиня Юсса. Только положение крыльев изменено, и вот тут…

Сирин ткнул на рисунок:

– Что-то непонятное… Лента, что ли? А откуда этот нож?

– Сейчас узнаем, – мрачно ответил я. С некоторых пор все новости о сирин заранее портили мне настроение.

– Ваша светлость, отвлекитесь на минутку!

Князь лишь мельком глянул на оружие:

– Ритуальный. Против вампиров. У каждого кочевника есть такой, даже у женщин и детей.

– И насколько эффективен? – немедленно поинтересовался Рис, не сводя загоревшегося взгляда с ножа.

– Достаточно, чтобы женщина разрубила шейные позвонки, – невозмутимо ответил князь и усмехнулся: – Если, конечно, успеет дотянуться.

Я с сожалением вернул оружие на место – мне оно тоже понравилось – и заметил пятно крови на потнике.

– Андру, – позвал я вампира, который уже отошел.

Правитель нежити оглянулся:

– Да?

– Я так понимаю, еще одной лошади купить не получится?

– Купить – нет. Отобрать – да, – спокойно ответил упырь. – И мирной дороги не ждите. Курута хорошо сторожат свои земли. Во всяком случае – от нас.

– Что, неужели не любят кровососов? – не удержался я от ехидства.

– Нас все не любят, – невозмутимо сказал Андру и добавил: – Но местные дикари особенно. Они видят нашу сущность издалека и сразу кидаются в драку. Так что торговать с ними нельзя. Можно только отбирать.

Князь нехорошо улыбнулся:

– Мы не расстраиваемся по этому поводу.

Еще бы… Когда это нежить огорчали возможность нахлебаться свежей крови и вражда с людьми? Да и кто с ними в мире? Кроме меня, сейчас. М-да…

– Вы, кстати, Дюс, тоже не обольщайтесь, – насмешливо посмотрел вампир. – Я уверен, вы им не понравитесь.

Возражать на это заявление было бы глупо: при последней встрече с курута нас защитила только печать.

Да и пес с этими дикарями… Просто будем еще осторожнее.

– Агаи, – сказал я, повернувшись к волшебнику, – подумай хорошенько над тем, как нам укрыться в голой степи от чужих взглядов. Чтобы нам было видно все, а нас – никому. Особенно твоим собратьям. Еще немного – и лес закончится.

Маг, задумавшись, полез пятерней в волосы: водилась за ним такая привычка.

Мы еще поговорили с Андру о нравах степного народа. Знал вампир о них немного: кочевники живыми в руки не давались. Даже дети. Кто не мог сам покончить с собой, тому помогали сородичи. Лично я курута понимал: кому охота становиться по собственной воле упырем? Только сумасшедшим некромантам, да и то… не факт.

Но готовность к массовому самоубийству меня интересовала намного меньше, чем вид проклятой птицы, которую степняки лепили куда не лень. Я насчитал штук десять, не меньше, изображений: на серебряных бляхах непривычно высокой передней луки седла, на его кожаных крыльях и даже на потнике. Не говоря уже о гравировке оружия.