Призрачные дороги

Я нашел взглядом лазутчика — он расслабленно развалился в кресле, голова запрокинулась на подголовник, открывая худую шею и выступающий кадык. За время ожидания сирин успел заснуть. Должно быть, он со всех крыльев мчался в Сырт, не останавливаясь по дороге и теперь, выполнив долг, попросту отключился.

Лаланн осторожно потряс мага за плечо.

Сирин вздрогнул, потер покрасневшие глаза, увидел меня и вскочил:

— Дюс! Надо убираться из города! Война началась!

— …. чтоб им…. в…. и чтоб их потом сто лет…. в… и под…..!!!

В комнате ненадолго воцарилась полная тишина, а потом Андру меланхолично произнес:

— Никогда не слышал, чтобы дворянин так колоритно ругался. Кто вас воспитывал, Дюс?

— Вы уже как-то спрашивали — духи небесные, — огрызнулся я, и снова посмотрел на сирин: — Рассказывай, только сядь, а то хлопнешься в обморок.

— Новости такие, что я лучше стоя, — хмуро бросил маг, но послушался и вернулся в кресло. — Дня через три войско будет в Сырте.

— Почему так быстро? Они что, ради нас решили обойти все города? — недоуменно поднял брови Рис.

— Нет других городов! — зло бросил аптекарь. На худых скулах заиграли желваки.

— То есть как — "нет"? — недоуменно задрал брови Лаланн. — А куда, позволь спросить, они делись? В пыль рассыпались?

Сирин со свистом втянул воздух и безжизненно обронил:

— Дома в сохранности, а вот люди… А вот людей…

Он снова втянул воздух. Казалось, юноше не хватает его, что бы произнести фразу до конца. На помощь пришел вампир.

— Эпидемия? — мрачно поинтересовался князь с таким видом, словно заранее знал ответ.

Агаи опустил голову, подтверждая догадку властителя нежити:

— Я подслушал одного из магов. Он похвалялся… своим мастерством.

— Ах, ты… — у меня не нашлось подходящих слов.

Значит Сырт — лишь один из многих… Лишь один…

Но каковы, а?! Вот тебе и "оплот мудрости и милосердия" — так кажется, его Агаи когда-то называл?! Как там писали на ярмарочных лубках… "Птица глаголемая сирин нравом люта?" О да!

— А войско у Сырта? — напряженно спросил Андру.

— Не видел, — неохотно сказал Агаи. — Наверное, ушли или перемерли.

— В других городах такие же потери, как здесь?

Лицо волшебника еще больше помрачнело:

— Я пролетал только над двумя, но не думаю, что картина расходится. Много хуже. Спасителей не нашлось, и люди почти не выжили. А те, что выжили, не смогут сопротивляться.

Я представил себе города, полные смрадных костров, и дернулся — вот так новость! Получается, войны как таковой не будет? Проберется маг, заразит колодцы — и все?! Приходите и забирайте?! Но какой толк сирин от загаженной опустевшей земли?

Хотя, если поразмыслить, не такой уж пустой. Не думаю, что сирин побывали в каждой деревеньке. Зачем? Кто эту прожорливую саранчу кормить будет?

Но неужели сирин так много, что они способны поглотить полмира?

— А как эти твари собираются жить там, где шагу не сделать без риска заразиться? — мрачно процедил милитес, стиснув рукоять меча так, что хрустнули суставы пальцев.

Агаи горько усмехнулся:

— Маги. Среди моего народа их столько, что очистить город можно за день. Тем более, что…

Юноша не договорил, но все и так поняли, что он хотел сказать — "тем более что мор наведен самими сирин".

Меня охватила ярость. Захотелось по одному передушить стервятников, которым последние мозги выдуло в горах. Судя по мрачным лицам собеседников, я был не одинок в своем желании: даже прозрачные зеленые глаза Агаи горели яростным огнем. Казалось, мага изнутри сжигает ненависть. Или все-таки… стыд?

— Не думаю, что сирин решат сразу двигаться дальше, — прервал затянувшееся молчание Андру. — Одно дело вырваться из холодных предгорий и заселить опустошенную страну. Другое — удержать ее в своих руках.

Да, другое. Но из Сырта нам придется убраться. Морры этому народу не видать, как своих ушей. Меня на побегушках — тоже. И все-таки предпочтительнее, если имперские планы удовлетворятся возможностью выйти к реке Двух вод.

— А с соплеменниками ты общался? — спросил я у мага.

Агаи кивнул:

— Да. Они словно взбесились! Бредят великими завоеваниями. Империей! И постоянно твердят о пророчествах!

Его губы скривила горькая усмешка. Сначала я не понял таких сильных переживаний, но постепенно до меня дошло… Выросший среди людей, Агаи не испытывал к ним ненависти. Да и вообще… парень по-прежнему оставался идеалистом. Готовность сородичей отправить на тот свет уйму людей, лишив их даже возможности защищаться с оружием в руках, поразила юношу до глубины души. Жалко только, что эта душа прежде решилась на предательство!

Я подавил сочувствие к магу и спросил:

— Триумвират?

— Распущен. На время войны у власти ставленник верховной жрицы. Не Глория. Главнокомандующий.

История старая, как мир — у кого армия, тот и у власти. Значит, распутная интриганка сейчас шипит от злости, забившись в угол? Приятно. У дамы самолюбие болезненное, а амбиций — до звезд. Получается, игра не закончена. Можно смело надеяться, что претендентов на трон окажется много, и они благополучно передерутся, забыв про мировое господство.

— Так сколько, говоришь, у нас времени? — поинтересовался я.

За Агаи ответил князь.