Призрачный бал

– Гуляла, Дмитрий, да времени счет потеряла. Пойдем к твоим гостям, негоже их одних оставлять.

– К моим гостям? – недобро прищурился он.

– К нашим гостям, если тебе так приятнее! – сказала, точно плюнула.

– Для начала ступай ко мне в кабинет, поговорить надо. Я скоро подойду.

– Дмитрий…

В глазах мольба, а сама великана собой закрыла, точно мать дитенка. Да чем эта деревенщина лучше его? Пустое место, голь без кола и двора!

Захар вышел вперед и просто посмотрел на нее.

– Ступай, Варвара, негоже… – Он и договорить не успел, как она уже бросилась к дому. Перечить не стала.

И тут такая черная ярость накрыла графа Воронцова, что не дай ей выхода, огнем спалит на месте.

– Сашка, отведи Захара на конюшню, мне сперва с ним потолковать надо будет. – Приказал и вроде даже полегчало. Скоро он будет отомщен.

Цыганенок и так, и эдак к Захару подступаться, да тот лишь усмехнулся и сам пошел, куда было сказано.

Варвара его не боялась. Граф это сразу понял, как только вошел в кабинет. Спина ровная, взгляд колючий, точно шип. А ему вдруг стало легко и спокойно. Точно не с ним это все творилось.

– Это правда, Варвара?

– Что правда, Дмитрий?

– Сашка видел тебя и… – Граф налил воды и залпом осушил стакан, – Захара. Вы там, на берегу…

– Да что же мне теперь и из дому выйти нельзя без твоего разрешения? Да, гуляли мы с Захаром. Так я его еще с детства знаю! Друг он мой, так своему прихвостню и передай!

Граф встал, обошел стол и опустился перед Варварой на колени. Она смотрела на него и молчала.

– Я ведь не дурак. Не зря в тайной полиции служил больше тридцати годков. Умею правду узнавать. И глину речную на платье вижу! Варенька, за что так со мной? Или, может, и впрямь искупаться решили, а я слухам поверил? Ты только скажи! Приму любой твой ответ!

– Не хочу я лгать, Дмитрий. – Варя вдруг опустила глаза. – Устала от этой тяжести. Может, и виновата перед тобой в чем, да только теперь все это пустое. И злоба на тебя прошла, как дым… только сделанного не воротишь.

– Прости меня, родная! – граф взял ее руку и стал целовать. – Тогда на кухне – бес попутал! У меня никого, кроме тебя, не осталось.

– Да не люблю я тебя, Дмитрий! И никогда не любила! Отпусти ты меня, не мучай больше.

– Нет, прости меня! Прости, родная! Любимая! Прости… – Он вдруг замолчал и точно сам на себя со стороны взглянул. Ведьма безродная кричит, что не любит! Разве что в лицо не плюет! Изменяет ему с первым встречным-поперечным, а он еще и унижается?!