Призрачный город

Мы стояли на небольшой полянке, почти полностью окруженной решеткой, увитой толстыми виноградными лозами. Я заметил, что в дальнем углу оборваны несколько лоз и проломана решетка. Я догадался, что это следы борьбы. Я все никак не мог понять, почему убийца развязал жертву, прежде чем ее задушить. А получалось, что было именно так — иначе никакой борьбы не было бы. Я осмотрел место, но не обнаружил никаких других следов. Сквозь проломанное в решетке отверстие я увидел маленький летний домик, выстроенный в китайском стиле, он весь блестел красным, желтым и черным лаком, а местами — позолотой. Домик никак не вязался с архитектурой главного дома.

— Что это? — спросил я садовника.

— Ничего, — угрюмо ответил тот, явно недовольный тем, что я увидел.

— Я все-таки взгляну.

Он пожал плечами, но проводить меня не предложил. Пройдя между решеток, я подошел к домику. Саджиттариус не торопясь следовал за мной. Поднявшись по деревянным ступенькам на веранду, я толкнул дверь. Она открылась, и я вошел. Домик состоял всего из одной комнаты — спальни. Постель была не убрана. Судя по ее виду, обитатели покидали домик в большой спешке. Из-под подушки торчали нейлоновые чулки, а на полу валялись мужские кальсоны. Простыни были белоснежные, мебель — восточная, очень богатая.

Саджиттариус стоял в проеме двери.

— Ваш домик? — поинтересовался я.

— Нет. — Его голос звучал оскорбленно. — Начальника полиции.

Я ухмыльнулся.

Саджиттариус ударился в пространные объяснения.

— Томительные запахи, опасность, исходящая от растений, тяжелый воздух сада — все это, без сомнения, может возбудить и человека более старшего возраста. Это единственное место, где он может расслабиться. Потому он меня и держит, потому дает мне полную свободу действий.

— А это, — спросил я, указывая на постель, — связано как-то с тем, что произошло прошлой ночью?

— Может, он и был здесь, когда это случилось, но я… — Саджиттариус покачал головой, и я спросил себя, не намекает ли он на что-то, что я упустил.

Увидав на полу какой-то предмет, я наклонился и поднял его. Это была подвеска с выгравированными готическим шрифтом инициалами Е.Б.

— Кто эта Е.Б.? — спросил я.

— Меня интересует только сад, господин Аквилинас, — я не знаю, кто она.

Я выглянул в странный сад.

— Почему это вас интересует, для чего все это? Вы ведь делаете это не по его приказу, правда? Вы делаете это по собственному желанию, — мрачно улыбнулся Саджиттариус.

— Вы проницательны.

Он помахал рукой теплым листьям, больше напоминавшим рептилий, но чем-то — и млекопитающих.

— Вы знаете, что я там вижу? Я вижу глубоководные впадины, где в молчании зеленоватых сумерек плавают затонувшие подводные лодки, к которым тянутся щупальца хищников, полурыб-полурастений, под взглядами покойников-водяных; где моллюски и скаты сражаются в грациозном танце смерти, пятна черной краски, смешиваясь с пятнами алой крови, поднимаются на поверхность на радость акулам. Моряки с проплывающих мимо кораблей будут сходить с ума, бросаться за борт, стремясь к далеким существам-растениям, уже пирующим на останках моллюсков и скатов. Это мир, который я могу перенести на землю — и это моя мечта. — Он взглянул на меня, помолчал и промолвил: — Это как гигантский аквариум!

Вернувшись в дом, я обнаружил, что Бисмарк возвратился обратно в свою комнату. Он сидел в бархатном кресле. Из незаметного для постороннего глаза магнитофона лилась музыка. Это был — всего-навсего — струнный квартет Равеля.

— А Вагнера у вас случайно нет? — поинтересовался я и тут же перешел в наступление: — Кто такая Е.Б.?

— Потом, — сказал он. — Сейчас на ваши вопросы ответит мой помощник, он должен ждать на улице.

Возле дома был припаркован автомобиль. Это был помятый «фольксваген». Внутри видел одетый в аккуратную военную форму человек, ниже-среднего роста, с маленькой щеточкой усов и падающей на лоб непослушной прядью темных волос. Руки, сжимающие трость, были затянуты в черные перчатки. Увидев меня, он улыбнулся, сказал: «Ага» — и проворно выбрался из машины. Слегка поклонившись, он пожал мне руку.

— Адольф Гитлер, — представился он. — Капитан военной сыскной полиции Двенадцатого округа. Начальник полиции Бисмарк прислал меня в ваше распоряжение.

— Рад слышать. Что вы о нем знаете?

Гитлер открыл мне дверцу, и я уселся в машину. Он обошел с другой стороны и влез на место водителя.

— О шефе? — Гитлер покачал головой. — Он как-то далек от меня. Я недостаточно хорошо его знаю — нас разделяют несколько званий. Обычно я получаю приказы не от него лично. А на этот раз он захотел сам меня увидеть и дать задание.

— Что это было за задание?

— Просто помочь вам в расследовании.

— Расследовать особенно нечего. Насколько я понимаю, вы полностью верны своему шефу?

— Конечно, — Гитлер выглядел озадаченным. Он завел машину, и мы тронулись по аллее к выходу, миновали ворота и поехали по ровной белой дороге, по сторонам которой громоздились гигантские валуны.

— У убитого были бумажные легкие? — спросил он.

— Да. Он, вероятно, из Рима. Он чем-то напоминает итальянца.

— Или еврея, да?

— Не думаю. Почему вам так показалось?