Призрачный маяк

— Хочешь остановиться ненадолго? — спросил Патрик, участливо глядя на коллегу Лицо у нее посерело.

— Не надо. Мы скоро уже приедем.

— Я хотел начать с больницы, — сосредоточенно ответил Патрик. Они уже въезжали в Гётеборг, а в городе нужно было вести машину осторожно. — Нам разрешили взять его больничные журналы. И я предупредил врача, который лечил Матса, что мы заедем поговорить.

— Хорошо, — сглотнула Паула.

Она ненавидела быть слабой.

Спустя десять минут они выехали на парковку перед больницей Сальгренска. Стоило машине остановиться, как Паула распахнула дверцу и выскочила из машины. Прижавшись лбом к холодному металлу, женщина сделала глубокий вдох. Наконец тошнота начала отступать, но неприятное ощущение в желудке осталось. Паула знала, что оно не пройдет до следующего приема пищи.

— Готова? Или хочешь немного пройтись? — спросил Патрик, но видно было, что ему не терпится увидеть врача.

— Все в порядке. Знаешь, куда идти? — кивнула она в направлении огромного больничного комплекса.

— Думаю, да, — ответил Патрик и пошел по направлению ко входу. В результате они все равно заблудились и только несколько раз спросив дорогу, наконец оказались перед дверью в кабинет Нильса-Эрика Лунда — врача, который лечил Матса после избиения.

— Входите, — произнес голос за дверью.

Врач поднялся из-за стола, чтобы их поприветствовать.

— Полиция, полагаю? — спросил он, пожимая гостям руку.

— Да, это я вам звонил. Меня зовут Патрик Хедстрём, а это моя коллега Паула Моралес.

Обменявшись любезностями, все присели.

— Я собрал то, что вы просили, — сообщил Нильс-Эрик Лунд, доставая папку с документами.

— Большое спасибо. Помните ли вы что-нибудь о пребывании Матса Сверина в этой больнице?

— У меня тысячи пациентов каждый год. Просто невозможно помнить всех. Но больничные журналы освежили мне память… — Он задумчиво почесал седую бороду. — Пациента доставили к нам с серьезными травмами. Его сильно избили. Судя по всему несколько человек. Но подробности вам лучше спросить у полиции.

— Мы с ними еще будем говорить. Но у вас наверняка сложилось свое мнение о пациенте и характере травм. Нам пригодится любая информация.

— В таком случае я не буду перегружать вашу голову терминами. Обобщая, могу сказать, что пациента били ногами по голове, это вызвало небольшое кровоизлияние в мозг, а также переломы костей и разрывы связок. Все его лицо было одним сплошным синяком. Мы также констатировали сломанные ребра и разрыв селезенки. Ему немедленно сделали операцию. Мы также сделали рентген, чтобы определить масштабы кровоизлияния в мозг.

— Был ли риск для жизни? — спросила Паула.

— Положение было критическое. Пациента доставили в больницу без сознания. Поскольку кровоизлияние в мозг было небольшим, мы сосредоточились на травмах в брюшной полости. Боялись, что сломанные ребра могут проткнуть легкие.

— Вам удалось стабилизировать его состояние?

— Осмелюсь сказать, что мы совершили чудо. Все действовали быстро и эффективно. Прекрасный пример командной работы.

— Матс рассказывал о том, что случилось? — спросил Патрик.

Нильс-Эрик задумался, снова почесывая бороду. Удивительно, как в ней еще волосы остались от такого обращения.

— Нет, я ничего такого не помню.

— Он чего-нибудь боялся? Кто-то ему угрожал?

— Не помню. Но прошло уже много месяцев с того случая. У меня слишком много пациентов. Об этом вам лучше спросить у полиции.

— В больнице его кто-нибудь навещал?

— Наверняка. Я не помню.

— Благодарим за то, что нашли для нас время, — произнес Патрик, поднимаясь. — Это копии? — спросил он, кивая на папку на столе.

— Да, это для вас, — врач тоже поднялся.

По дороге к выходу Патрика посетила идея.

— Может, заглянем к Педерсену? Посмотрим, что он нам скажет.

— Конечно, — кивнула Паула и поспешила за Патриком, который на этот раз быстро нашел путь.

Её еще подташнивало, а больничная атмосфера только усугубляла это состояние. И вряд ли визит в морг прибавит ей бодрости.

* * *

Ее жизнь потеряла всякий смысл. Каждый день Сигне вставала, готовила завтрак, обед, ужин, но никто не мог есть. Она убиралась в квартире, стирала белье, варила кофе, который никто не пил. Она делала все то же, что и обычно, в попытке имитировать ту жизнь, которая у них была всего несколько дней назад. Но в душе она была мертва. Мертва, как Матте. Это ее тело перемещалось по дому, тело без души, потому что душа ее умерла.