Призрачный маяк

— Не говори так. Довольно смело для полицейского предположить, что жертва преступления что-то скрывала. Значит, у него есть на то серьезные основания. Нам надо узнать побольше об этом деле. Может, что-то заставило его бежать в Фьельбаку из Гётеборга. Мы должны это выяснить.

— Вот и спросим об этом его работодателя, — предложила Паула, пристегиваясь ремнем.

Патрик резко тронулся с места, и Паула зажмурилась, чтобы не видеть, как он чуть не влетел в синюю «Вольво-740», которую почему-то не увидел в зеркало заднего вида. В следующий раз она сядет за руль. Нервы Паулы не выдерживали такое вождение.

* * *

Дети бегали во дворе. Мадлен курила сигарету за сигаретой, хотя ей давно следовало бросить. Но здесь, в Дании, люди курили совсем по-другому — открыто, свободно, не стесняясь.

— Мама, можно я пойду к Матте? — спросила Вильда, ее дочка с растрепанными кудряшками и румяными от свежего воздуха и активных игр щеками.

— Конечно, можно, — ответила Мадлен и поцеловала девочку в лоб.

Главным преимуществом этой квартиры был большой внутренний двор. Там всегда играли дети. Они бегали в гости друг к другу, создавая ощущение одной большой семьи. Мадлен закурила новую сигарету. Поразительно, что здесь она чувствует себя в безопасности. Она уже и забыла, что это такое — ощущение безопасности. Уже четыре месяца они жили в Копенгагене, и с каждым днем ей дышалось все легче. Мадлен даже перестала ползать перед окнами. Теперь она спокойно ходила, даже когда шторы не были задернуты. Они все устроили. Бежать Мадлен с детьми приходилось не впервые, но на этот раз все было немного по-другому. Она сама говорила с ними, объясняла, почему им с детьми нужно исчезнуть. И к ней прислушались. Следующей ночью ей велели собрать свои и детские вещи и спуститься к машине, которая ждала внизу с заведенным мотором. Ни на мгновение Мадлен не сомневалась в правильности решения, но ей все равно было больно. По ночам ей снились кошмары. Мадлен просыпалась и больше не могла заснуть. Только лежала, вглядываясь в темноту. В кошмарах ей являлся он.

Сигарета догорела у нее в руках и обожгла пальцы. Выругавшись, Мадлен отшвырнула окурок на землю. Кевин странно на нее посмотрел. Погруженная в свои мысли, она даже не заметила, как он присел рядом на скамейку. Женщина потрепала ему волосы на макушке. У мальчика был такой серьезный вид… Ее маленький мужчина. В свои восемь лет он успел многое повидать.

Двор наполняли детские крики. Мадлен заметила, что дети уже подхватили несколько датских словечек. Это ее и радовало, и пугало. Утратить язык значило бы утратить историю, утратить страну, утратить прошлое. Конечно, со временем дети забудут свой язык. Это жертва, на которую ей придется пойти. И Мадлен готова на все, лишь бы больше не переезжать. Ей хотелось остаться здесь и забыть все плохое. Она погладила Кевина по щеке. Со временем он станет похожим на других детей, а это самое главное.

* * *

Майя бросилась ей в объятия, как делала каждый день, когда ее забирали из садика. Обняв и поцеловав маму, она потянулась к младенцам в коляске.

— Как она любит братиков, — сказала Эва, отмечая в списке детей, за которыми пришли родители.

— Любит. Но не всегда хочет делиться, — отозвалась Эрика.

— Ничего удивительного. Дети по-разному реагируют на появление нового ребенка в семье, ведь с ним нужно делить внимание родителей… — Эва склонилась над коляской, разглядывая близнецов. — Я понимаю. Так что Майя ведет себя на удивление хорошо. Как они спят по ночам? — поинтересовалась Эва, полюлюкав младенцам, которые радостно заулыбались в ответ беззубыми ртами.

— Прекрасно. Но Майе скучно, когда они спят, и в любом случае она их будит.

— Вот оно как. Майя у нас девочка самостоятельная и энергичная.

— Можно и так сказать.

Близнецы в коляске занервничали, и Эрика огляделась по сторонам в поисках дочери, которая еще секунду назад была здесь.

— Посмотри на площадке, — Эва кивнула в нужном направлении, — там ее любимое место.

И действительно показалась Майя. Она на полной скорости съезжала с горки, и вид у нее был крайне довольный. После недолгих уговоров она встала на ступеньку коляски, и можно было идти.

— Не домой? — удивилась Майя, когда они свернули вправо, а не влево, как обычно.

— Нет, мы навестим тетю Анну и дядю Дана, — пояснила Эрика.

Ответом ей был вопль восторга.

— Играть с Лисен! И с Эммой. Без Адриана, — заявила Майя.

— А почему ты не хочешь играть с Адрианом?

— Он же мальчик.

Видимо, это все объясняло, потому что больше из Майи ничего не удалось вытянуть. Эрика вздохнула. Неужели разделение полов начинается так рано? Что можно делать, а чего нельзя? С кем можно играть, а с кем нет? Может, отчасти в этом есть вина Эрики. Она потакала желаниям дочери играть в принцессу. Все ее вещи были розовыми, девчачьими — другие она просто отказывалась носить. Может, нельзя было позволять ей самой решать такие вопросы? Эрика решила подумать об этом потом. На сейчас достаточно и того, что нужно толкать тяжелую коляску по дороге.