Призрачный мир

Лучи фонарей, и моего в том числе, метались, удерживая Челленджера в пятне яркого света, но сам я, видимо, в какой-то миг стал воспринимать происходящее лишь отрывками, в промежутках между ними действуя как сомнамбула. Поэтому я упустил момент, когда и как Холмс оказался в кузове грузового фургона, позади стоящей там громоздкой решетчатой конструкции. Мгновение спустя мой друг поднес к губам тот странный предмет, который все еще сжимал в руке; сперва мне показалось, что это короткая, длиной менее карандаша, духовая трубочка-сарбакан, потом — что крохотная флейта. До меня не донеслось ни звука, но создание, которое я считал профессором Челленджером, вдруг замерло на полудвижении — в каком-то шаге от Холмса, прямо посреди клетки. Один из азиатов мгновенно оказался наверху (двое, как я понял только сейчас, дежурили по сторонам с чем-то вроде закидных сетей наизготовку), решетчатая дверь с лязгом опустилась, щелкнул замок…

Прошло не менее минуты, прежде чем я осознал, что настоящий Челленджер находится сейчас в Скотленд-Ярде и, следовательно, перед нами его двойник. Дикарь? Безумец? Зверь? Мускулистое тело, поросшее густым волосом, странные (хотя, пожалуй, не более странные, чем у самого Челленджера) пропорции… огромный, но какой-то «неправильный», непривычных пропорций череп…

Двойник, кем бы он ни был, затряс решетку — и бессильно отступил, заслоняясь локтем от бьющих ему в лицо лучей электрического света. Мы все в полном изумлении смотрели на него. Только сейчас я понял, что, несмотря на грузно-могучее телосложение, покрытое морщинками лицо и кустистую бороду, в которой с неожиданной четкостью, будто нарисованные, выделялись седые пряди, перед нами скорее молодой… Молодой человек?

Человеком я бы теперь его с уверенностью не назвал. Больше всего он напоминал оборотня, застывшего на полупревращении. Но в оборотней наш просвещенный век не верит.

— Так вот ты, оказывается, кто… — изменившимся голосом произнес Холмс. И я вдруг понял: мой друг по-настоящему изумлен.

— Кто?! Кто это?! — выкрикнул Лестрейд.

— Об этом чуть позже. — Холмс говорил уже с прежней уверенностью. — Поздравляю, инспектор, вы только что превосходно осуществили полицейскую операцию. Ваше начальство, вне всяких сомнений, будет радо об этом узнать. Итак, джентльмены, убийца изобличен и задержан. Точнее, орудие убийцы: несчастное и в определенном смысле даже невиновное. А сейчас давайте пройдем в дом, и я представлю вам того, кто управлял автомобилем и кого полиция ранее считала не самим убийцей, но лишь его сообщником. Это, разумеется, мистер Саммерли, он же организатор всех трех преступлений.

* * *

— …Прежде всего, дорогой Ватсон, — Шерлок Холмс подбросил поленьев в камин, — я сравнил между собой рассказы об экспедиции, сделанные ее участниками. И немедленно обнаружил, что оба профессора даже словом не обмолвились о населяющих горное плато человекообразных обезьянах, тогда как журналист счел нужным о них поведать. Утром, пока вы спали, я подъехал в редакцию «Дейли газетт», вновь расспросил Мелоуна — и узнал, что оба профессора попали к обезьянам в плен, причем Саммерли едва не погиб, тогда как Челленджеру смерть не угрожала. Тогда я задумался: почему же эта тема не всплыла в беседе с вами? И путем элементарных умозаключений пришел к выводу, что с пленом у обезьян связан некий факт, которого наш подзащитный стыдился. Мелоун сообщил, что профессор Челленджер пользовался у обезьян уважением и даже авторитетом. По одной простой причине — он оказался необыкновенно похож на обезьяньего предводителя, эдакого первобытного царька. Рост, пропорции, черты лица, даже голос… Единственное заметное с первого же взгляда различие, как ни смешно, заключалось в окрасе: этот царек, в отличие от нашего подопечного, был рыжим. И довольно рассудительным, что, кстати, о Челленджере можно сказать лишь условно.

— Вы имеете в виду… — пролепетал я.

— Представьте, Ватсон, что новая экспедиция Саммерли увенчалась бóльшим успехом, чем он сообщил нам. С помощью сопровождавших его индейцев профессор вывез оттуда двойника Челленджера — обезьяньего предводителя. Два года продержал его у себя (в правое крыло здания слугам все это время входить было запрещено, так что пребывание там обезьяньего царька осталось тайной), приучил к послушанию…

— Как именно?