Призрачный рай

Беру ее в душевой, с каждым разом ощущая только большую потребность владеть, словно не занимался сексом несколько лет. Видимо, так и есть. Все, что было до этого момента меркнет с живыми и неповторимыми эмоциями, которые дарит податливое тело Ливии.

Она еле выходит из душа и, чуть задыхаясь, бормочет:

— Ты хочешь, чтобы я умерла от передоза?

Громко смеюсь, вытирая ее полотенцем.

— Неплохая смерть. Я бы умер, — целую раскрасневшиеся губы Осборн, и мы возвращаемся в комнату.

Она тихо лежит рядом, водя пальцами по татуировке на ирландском.

— Мы с тобой поменялись местами, — с любопытством смотрю в блестящие глаза. — Сегодня моя очередь забирать боль.

Заинтриговано изгибаю бровь, резко переворачиваюсь и нависаю сверху, устраиваясь между её ног, и вожу нежно по внутренней стороне.

— Да? Какая смелая малышка… Ты уверена, что хочешь познакомиться с моими демонами? — зловеще шепчу, разводя сильнее ее колени.

— Я их не боюсь. Мы давно подружились, еще при первой встречи, — она проводит пальчиками по груди и шепчет: — Я заберу твою боль, Габриэль.

Я снова неистово терзаю тело Ливии, потому что ее взгляды и движения сводят с ума. Но больше всего сводит с ума мысль, что я единственный, кому она принадлежит, разогревая кровь до критической отметки. Я прекрасно знаю и чувствую, что никто не касался этой кожи, кроме меня, никто не слышал ее сладких стонов, кроме меня, никто не видел страсти в ее шоколадных глазах, кроме меня. Грубо врываюсь, оставляя отметины на груди, животе и шее, как доказательства того, что она только моя. Сегодня мы летим до Луны и обратно, выше неба и выше звезд в НАШ мир.

Я прижимаюсь слева к ее груди, слушая размеренный стук сердца, и рассказываю то, чем никогда ни с кем не делился. Говорю без остановок, погружаясь в детские воспоминания, чтобы навсегда освободиться от прошлого и оков отца. Все жуткие моменты с ним и Арин — ничего не утаиваю, оголяя перед Ливией свою душу, открывая дверь и впуская в комнату с тем существом. Она обнимает и нежно гладит по волосам, давая волю выговориться и выплеснуть весь негатив, скопленный почти за двадцать семь лет.

Освобождаю демонов и призраков прошлого, выпуская их на волю. Прижимаюсь губами к сердцу Ливии и шепчу, что буду жить там всегда.

— Смотри, Габриэль, — она показывает глазами на окно. — Снег идет.

Поворачиваю немного голову и улыбаюсь: за стеклами кружатся снежинки.

— Кажется, сегодня я снова полюблю первый снег, — на губах Ливии мелькает тень улыбки.

Мы не спали всю ночь и встретили рассвет. Провели почти целый день, не вылезая из постели. Отключили телефоны, выпили кофе, занимаясь утренним сексом на кухне, и перемещались только из кровати в душ или за подпиткой энергии в виде еды.

— Я утром улетаю, — говорит сонно Ливия, лежа в моих объятиях. Она почти засыпает, в то время как я вовсе не хочу спать.

— Я проведу тебя, — ласкаю ее плечо и целую влажные волосы.

— Не надо, — она приподнимается и смотрит пристально в глаза, словно ищет нужный ответ в ворохе лжи. — С тобой все будет в порядке? Я могу остаться…

— Все будет хорошо, спасибо, — успокаивающе обнимаю ее и прижимаю к себе. — Тебе же надо работать над частями тела? Твои я сохраню в личном архиве.

— Точно? — она не обращает на шутку внимания и вновь серьезно смотрит в лицо.

— Да, — не отвожу взгляда и касаюсь пальцами ее подбородка, оставляя на губах легкий поцелуй.

— Ты обещал, — шепчет взволновано Ливия. — Ты пообещал, Габриэль.

— Лив, — смотрю на нее с недоумением. — Ты чего?

— Ничего, — она заправляет пряди светлых волос за ухо и касается нежно моего лица. — Я… — нерешительно останавливается, кусая губы, и прижимается ко мне. — Ничего.

— Спи, — целую ее и прикрываю глаза, водя пальцами по руке Ливии.

Сегодня я могу любить тебя как никогда сильно, но завтра… Я не знаю, что будет завтра, ведь я обманываю даже тебя, ангел.

Эпилог. Последний снег

Отпускаю пальцы Ливии и повторяю, чтобы она не волновалась. Осборн открывает дверь и растерянно оглядывается, находя мои глаза.

— Я позвоню, — быстро бормочет она, собираясь выйти, но я притягиваю ее за затылок и сжимаю в объятиях, исступленно целуя, почти задыхаясь от нехватки кислорода.

— Пока, — мой жаркий шепот остается на ее припухших губах.

— Пока, — она дарит нежную улыбку, гладит скулу и уходит.

Закрываю дверь и нервно сглатываю. Я проснулся рано, почти не смыкал глаз ночью. Курил и смотрел на спящую Ливию, запоминая каждую мелочь. Я чувствую себя опустошенным, будто она забрала моих демонов с собой. Это освобождение от прошлого, только внутри звенит страх. Страх, когда я смотрю на свое отражение и не понимаю, кто я.