Призрачный роман

Спросить? Как-то странно уже, да и обидно может быть: типа, спасибо, конечно, что вы катали меня туда-сюда весь день, но с чего это вы вдруг такой добренький? Да и сам Джой скользкий как угорь — не отвечает на вопросы, на которые отвечать не хочет. Ладно бы он заинтересовался мной как женщиной! Но ведь ничего подобного не наблюдается и не ощущается! Да достаточно поглядеть в зеркало, чтобы понять и принять печальное: миссия пока невыполнима… То есть никому я в данное время на фиг не нужна!

— Кстати! — вспомнила я. — А откуда вы знаете мой адрес?

— Что? Я его не знаю.

— А как вы тогда довезли меня до моего дома?

Джой глянул, удивленно выгнув бровь.

— Вообще-то вы сами показывали и командовали налево-направо, а тут тормозить!

Вот ведь… встряла, скотина неблагодарная! Еще и подозреваю его в чем-то! Я произнесла пристыженно, только чтобы что-то сказать:

— Да?

— Да. Приехали.

— А… Спасибо большое. Вы меня сегодня очень выручили.

Хотя, конечно, сначала создал ситуацию, из которой пришлось выручать.

Я с тоской поглядела в сторону входной двери. Свет традиционно не горит. Содрогнулась, представив мрачное темное пространство подъезда. Может, подождать на скамеечке, пока кто-нибудь из соседей домой не пойдет? Ага, и дождешься как раз Странного из близкого сквера!

Я сообразила, что Джой смотрит на меня с ожиданием: мол, пора уже и честь знать! Завозилась, отстегивая ремень, нехотя выползла из безопасного нутра машины в осенние сумерки.

— До свидания… Я уже сказала вам спасибо?

— И неоднократно, — ответил Джой, не меняя выражения лица. Наверное, думает про себя: да когда же ты наконец свалишь?! — У вас какой этаж? — спросил неожиданно.

— Седьмой.

— Доберетесь?

— Ну… да.

— Удачи!

— До свидания, — в который раз сказала я, с тоской провожая взглядом машину, подмигнувшую на прощание красным глазком поворотника. Побрела к дому: чем ближе, тем медленнее. Остановилась, разглядывая дверь подъезда. Всего-то марш-бросок до лифта, потом до квартиры; вечер еще ранний, в подъезде не совсем темно, главное — не думать, что в тени дверных проемов, в сумраке за лестничным пролетом может поджидать… кто-то. Что-то. Я вспомнила торжествующую ухмылку девушки из больничного лифта: ага, вот ты и попалась, как будто говорила она.

Ой!

Я попятилась и села-таки на скамеечку. Сейчас посижу немного, с духом соберусь, заодно, может, кто выйдет с собакой погулять… Или вернется домой с работы или учебы.

Двор, как назло, просто вымер. С каждой минутой становилось все темнее и страшнее. Вскоре я уже пугливо оглядывалась за плечо: а не подкрадывается ли ко мне какой-нибудь… мертвый? Впереди страшно, позади — тоже. Где страшнее?

По двору проехала очередная машина, но на этот раз остановилась напротив. Я с надеждой вскинула голову: к нам? Свет фар погас. Стук двери. Знакомый голос:

— Всё сидите? Ну, я так и думал!

Я поморгала.

— А… Джой?

* * *

Ни черта она не вспомнила! Ни Марию, к которой когда-то так смешно его приревновала. Ни кабинет, где мешала ему своей болтовней — сейчас бы он этому даже обрадовался, но Инга сидела тихой мышкой, поглядывая то на него, то в окно.

И его самого, естественно, тоже не вспомнила.

Спал ли ее мозг, когда Инга была в коме, а ее душа — Инсон странствовала по тому и этому свету? Или все-таки продолжал работать, и какие-то клетки сохранили эти странствия в памяти, и их еще можно разбудить?

А есть вообще такое понятие, как память души?

Ехали они молча, поэтому Джой вдоволь повертел мысли так и эдак. Пришел к выводу, что все это относится не столько к психологии, сколько к философии или даже к метафизике, а у него всегда были трудности с отвлеченными понятиями. На институтских экзаменах по таким умозрительным предметам он вылезал исключительно за счет прекрасной памяти и хорошо подвешенного языка. Практик он, а не теоретик. И как практик понимал, что со своими дилетантскими идеями вряд ли сможет что-то сделать. Тут нужен или специалист — по коме, разумеется, а не по странствующим душам, — или, как говорили раньше, остается уповать на время.

Джой бросил взгляд в зеркало: Инга неподвижно стояла перед дверью подъезда, прижимая к себе сумку, как щит. Прежде чем завернуть за угол дома, посмотрел снова: девушка медленно пятилась, пока не наткнулась и не опустилась на скамейку. Передумала домой идти, что ли? Ну пусть посидит, свежим городским смогом подышит! По-хорошему бы ей, конечно, гулять, а не в квартире целыми неделями высиживать, но… Сильно не разгуляешься, раз ее преследуют всякие воображаемые мужики! Мало ли какой квэмуль[33] ей в следующий раз почудится!

Остановившись на красном, Джой рассеянно глядел на расцветающий вечерними огнями проспект: чем длиннее и гуще становились осенние сумерки, тем город старался разукраситься ярче и многоцветней. А вот двор у Инги темноват: «кобра» горит только в доме напротив… И подъезд, похоже, неосвещенный.