Призрачный руфер

От остановки автобуса до первой подворотни нужно было пройти не менее пятисот метров. Не зная в принципе куда направляться, Роберт отправился туда. Но не успел достигнуть дома, как услышал то, что искал. Приглушенный мат нескольких парней, он раздавался сразу из-за угла. Горностай ни на мгновение не задумываясь, зашел за этот угол. Здесь несколько теней согнулись над кем-то неизвестным.

— Что, малыш, испугался?

Роберт притаился, решил сперва послушать их разговор.

— Ты же смелый такой! Чем ты там махаешь? Палкой?

— Ага, меня приложил, теперь синяк будет!

— А я хромаю теперь! Давайте кастрируем этого уродца!

— Кастрируем? — злобно расхохоталась одна из теней. — Чтобы кастрировать, он должен быть пацаном, а не бабой. Косы ведь только бабы носят! А че, пацаны? Среди вас петухов нет? А то мы одеженку с него быстро стащим. Личико-то у мальчика очень симпатичное, если бы не небольшой… — тень снова расхохоталась, — ой, не могу! Короче, если бы не небольшой недостаток, мы бы им побаловались. Но лично я не петух.

— Я тоже нет.

— А че? Вы так говорите, будто бы я… Них…ра! Сами с ним этим занимайтесь!

Стоя в темноте, на небольшом расстоянии от хулиганов, Роберт нахмурился. Парню очень не нравилось, что он не слышал возражений или хотя бы ругательств со стороны того, кого они сейчас обсуждали. Загнанный в угол паренек не только не издавал ни звука, но почти в полной тишине, нарушаемой лишь разговорами теней, не было слышно даже его дыхания. Горностай резко вышел из своего укрытия:

— Старший лейтенант Ермолаев, ваши документы! — рявкнул он как можно строже.

— А?

— Чего?

Тени сразу не сообразили, что именно прозвучало за их спинами. Роберт понимал, что противостоит как минимум троим неизвестного возраста и, возможно, чем-то вооруженным. Горностай догадывался, сейчас они видят лишь его силуэт, поэтому потянулся за спину, как бы за пистолетом, моментально этим движением вызвав панику.

— Ваши документы! — повторил он еще строже и резко дернул рукой.

Тени бросились наутек. Топот шести ног раздался эхом в пустой в это время суток подворотне. Роберт подождал, чтобы убедиться, что убежали все и лишь тогда подошел к последней тени, которая, скрючившись лежала на земле.

— Эй, — позвал он, дотронувшись до паренька, — ты живой? Помощь нужна?

В ответ по-прежнему не раздалось ни звука. Роберт ощупал тело, было слишком темно, чтобы что-то увидеть. Его пальцы коснулись худой руки, затем плеча, почувствовалась майка с коротким рукавом. Он задел липкое пятно — вместе с этим в тишине прозвучал еле слышный стон.

— Эй, ты ранен?

Понимая, что паренек жив, он все равно нашел его шею и нащупал пульс, удары сердца были слишком слабыми.

— Черт возьми, — процедил сквозь зубы Горностай. — Угораздило же тебя. Так, послушай, я не вижу, в каком ты состоянии. Я попробую поднять тебя на руки и вынести на свет. Если задену рану или у тебя что-то сломано, ты почувствуешь боль — не молчи. Постарайся дать мне знать, я не хочу причинить тебе еще больший вред.

Семнадцатилетний парень попробовал просунуть руку под шею мальчика, но тут же получил слабый удар по кисти. Затем было брошено невнятное мычание.

— А, я понял, — Роберт, получалось, кивнул сам себе, — ты не знаешь, кто я. Ты сегодня помог одной девочке, увел этих уродов за собой. Я ее брат. Она попросила меня найти и помочь тебе. Так пойдет?

Не дождавшись ответа, Роберт еще раз попробовал просунуть руку под тело и снова получил слабый удар по запястью. Остановившись на секунду, он сделал третью попытку, проигнорировав сопротивление своего подопечного, все-таки поднял того на руки.

— Ты можешь быть против, но я сделаю это. Обещал сестре.

Его ноша оказалась слишком легкой. По словам Нессы мальчишке должно было быть где-то тринадцать. Так вот почему она так переживала, мальчик был настолько невысоким и худеньким, что в темноте больше походил на ребенка, нежели на подростка.

— Потерпи, я помогу тебе.

Роберт, не прилагая особых усилий, вынес парнишку под свет уличного фонаря. То, что он увидел, не мало шокировало его. Мальчик, почти потерявший сознание у него на руках, был весь измазан в собственной крови. Руки, которые он пытался сжимать в кулачки, красивое лицо, кровь текла из носа, запеклась на его губах.

— Твою мать, — выругался Горностай.

В обычной жизни он не использовал мат, но ситуация была настолько шокирующей, что он не мог удержаться.

— Эй, ты слышишь? Парень! Не умирай! Я сейчас тебе помогу!

У него были заняты руки. Роберту казалось, что, если он опустит мальчишку на землю хоть на секунду, тот перестанет дышать. Узкая грудная клетка парня с косой почти совсем не поднималась.

Опустить все же пришлось. Он должен был позвонить. Присев он пристроил легкую ношу на одно свое колено, вытащил из кармана кнопочный мобильный телефон и набрал номер скорой…

* * *

— Еще скажи, — глухой голос Роберта рухнул прямо на лицо пораженного Габи, — что и меня ты не помнишь!

— Почему же? — Габриэль вдруг открыто улыбнулся. — Голос твой я хорошо запомнил. Старший лейтенант Ермолаев.