Призрачный руфер

Перед дверью в свою спальню Горностай остановился. Поставил руфера на ноги, получил от того пинок пяткой по ноге, не отреагировал на него. Как всегда. Невозмутимо поправил на тощем теле Грассо свою майку, растрепавшиеся длинные волосы заправил за спину пострадавшего от его страсти парня.

— Я хочу сразу и при всех поставить все точки над «и». Чтобы всем было понятно. Габриэль мой.

Внезапно полицейский склонился к Призрачному и прямо на глазах у своих домашних коснулся изорванных розовых губ с запекшейся на них кровью своими губами.

— Эй, что творишь! — Габи стукнул упрямого полицейского кулаком в грудь. — Больно же, мало тебе того, что уже сделал?!!

Роберт обернулся на выпучивших глаза младших и коротко спросил:

— Ясно, я надеюсь?

Оставив их в коридоре, полицейский затолкал упиравшегося Грассо в свою комнату и запер дверь на замок.

Но не прошло и нескольких минут, как эта же дверь затряслась под ударами четырех кулаков:

— Роберт!

— Да, Роберт!

— Это еще совсем не значит, что мы не можем общаться и дружить с Габи!!! Этого ты не можешь нам запретить!!!

— Да, Роберт! Он почти наш родственник! А ну-ка, выпусти его!!!

Эпилог

— Не брыкайся, ты мешаешь мне, — прошептал в полной темноте Роберт, осыпая поцелуями талию и плоский живот Призрачного руфера, лежавшего на его постели.

— Я ранен, ты забыл?! — прошипел в ответ Грассо, отталкивая за плечи крупного парня, разбудившего его своими приставаниями.

— У тебя болят только губы и ключицы, — парировал Роберт, уже научившийся определять, когда Габриэль действительно зол, а когда только капризничает. — Твой пупок и все, что ниже на этот раз не пострадало.

— На этот раз! Ты слышишь себя?! И… у меня нога болит!

— Ногу твою я трогать не буду, — прохрипел Роберт, обдав пылающим дыханием пах Габриэля.

Все возражения его подопечного стихли, стоило лишь кончику языка полицейского коснуться кончика и нежной розовой головки возбуждения Грассо.

Этой ночью Полицейский засыпал на своей кровати, окунув в свои объятия неуловимого, невыносимого, невероятного Призрачного руфера.

3 недели спустя

В трехкомнатной квартире на Ново-Садовой пятнадцать в восемь утра раздался мелодичный звонок. Все бы ничего, Габриэль мог бы спать и дальше, если бы этот звонок не повторился ровно десять раз. Протирая заспанные медовые глаза, руфер побрел открывать дверь в одних черных боксерках на голое тело.

— Габи-и-и!!!

Не успел он открыть, как на его шее повисли два бывших одноклассника.

— Я пришла вас проведать! Вот! Завтрак горячий принесла! — выпалила жизнерадостная блондинка.

— А я кофе принес! Специально заезжал в кофейню, чтобы самый лучший, самый вкусный и горячий!

Габриэль пустил гостей в квартиру. Эти двое за последние дни успели нанести ему сотню визитов. И каждый раз с подарками.

— Я тебе новый шампунь купила и кондиционер! — сообщила Ванесса, раскладывая покупки на его кухонном столе. — У нас на работе девушка распространяет. Ты знаешь, я и себе взяла, но еще не пробовала. Хотела предложить, давай попробуем вместе! А еще… еще я в сети видела новый способ плетения косы, давай попробую на твоих волосах. Он очень красивый, такой, более мужской!

— Сестренка, ты рискуешь, — рассмеялся Эдик, помогая родственнице раскладывать то, что они принесли по тарелкам. — Габи умудряется скрутить и накостылять нашему братцу за подобные намеки.

— Какие намеки?

В кухне стало на одного человека больше. Роберт опустил увесистую ладонь на плечо Габриэля. Тот прогнулся под впечатляющим весом здоровенной конечности. Братец с сестрицей оглядели старшего брата. Он был в майке и шортах, за ухом у молодого мужчины торчал карандаш, а на темной майке красовалась россыпь мелких опилок.

— А ты что, с утра ремонтом занимаешься?

— Занимаюсь, когда время есть, — отмахнулся Роберт, потрепав руфера по волосам, тот оттолкнул его руку.

— Я же просил, не трогать мои волосы!

— Роберт! — Несса топнула ножкой. — Ты должен уважать волосы Габи, весь город знает, а ты делаешь вид, что не в курсе. Для него эта коса — это святое! Как можно вести себя так безответственно?!

Горностай старший повернулся к Призрачному, в медовых глазах плескалась злоба.

— Прости, — искренне произнес он и быстро наклонился к Грассо, прошептал на ухо тихо-тихо:

— Просто я не могу не притрагиваться к тебе, а это самое приличное место…

Габриэль залился краской и икнул.

— Попей водички, — моментально перед ним материализовались оба младших каждый со своим стаканом воды.

Когда к девяти часам оба они ушли, Грассо, чувствовавший себя совершенно несчастным в эту субботу, вернулся в теплую постель, коей была новая двуспальная кровать, которою для них купил Роберт и установил в бывшей спальне родителей Габриэля. Руфер распростер руки и ласточкой плюхнулся животом прямо на матрас. Через секунду на него лег кто-то еще. Лег и зашептал горячо в ухо:

— Еле дождался, пока останемся одни. Я же должен попросить прощения, — Роберт поцеловал Габриэля в ключицу, на которой наконец-то полностью сошли синяки и ссадины.