Призрачный сфинкс

– Надо понимать, никаких озарений, – полуутвердительно прокомментировал Гусев молчание Сергея и плюнул в загадочную проплешину.

– С озарениями проблема, – согласился Сергей. – То есть, почему каждый из нас видел что-то свое, и как это все технически устроено – я не знаю. Но, по-моему, в данном случае это не так уж важно. Главное – наша реакция. Если исходить из предположения о тестировании.

– Есть! – Гусев удовлетворенно взметнул над головой кулак. – Рты мы не разевали, и действовали решительно.

– Действовал ты, – уточнил Саня Веремеев. – А я на кентавра пялился.

– Мы действовали, – Гусев сделал ударение на «мы». – Я просто взял инициативу на себя. Вот так. – Он поскреб подбородок, ухмыльнулся и легко вскочил на ноги, словно вспорхнул. – Ну, парни, надо держать ухо востро и не расслабляться. Чует мое сердце, спецэффектов всяких нам подкинут под самую завязку, это только цветочки. А мы все равно прорвемся! Дай-ка, Веремеич, «стиморольчика» для бодрости и свежести. И погнали дальше!

– Насчет полигона мы можем и ошибаться, – заметил Сергей.

– Ха! – Гусев взял протянутую Саней упаковку и лихо забросил в рот две белых продолговатых подушечки. – Что же еще? Мутанты твои, что ли? Или духи лесные?

– Может и духи. – Сергей тоже угостился «стиморолиной». – Оборотни местные, каждому по-разному показываются.

– Однако пули боятся, и это главное, – заявил Гусев и осмотрелся. – А боеприпасов у нас на них хватит. Двигаем, парни, не снижаем темпа. Баллы, баллы надо зарабатывать. И ни в коем случае не зевать! Давай, за мной!

– Насчет духов лесных… тоже учитывать надо, – с запинкой сказал Саня Веремеев, пряча в карман полупустую упаковку жевательной резинки. – Я недавно один прикол сам читал, своими глазами. Мужик один пишет…

– Ну? – обернулся к нему рванувший было с места Гусев. – Что он там пишет?

– Ехал он откуда-то, вечером. По-моему, из Долгопрудного. А потом от автобуса до деревни ему еще километров пять было топать. Или шесть, не помню.

– Не тяни, Веремей! – прервал его Гусев. – Не время рассусоливать. Коротко, самую суть.

– Ну вот, идет вечером, тоже трезвый, и слышит – писклявые голоса. Потом сбоку какое-то свечение, а на границе света и темноты – какие-то маленькие человечки, сантиметров пятьдесят-шестьдесят ростом. Мужик остановился – человечки сразу в темноту шмыгнули и оттуда смеются и лепечут пискляво. Пошел – и они за ним. Прыгают, визжат, смеются. Так и провожали его где-то с километр. А потом волна света угасла и они исчезли. – Саня замолчал.

– Ну? – вид у Гусева был недоуменный. – И что дальше?

– Ничего. Пришел мужик к себе домой и в газету написал. Вот и все.

– Так на хрена ты нам эту байку рассказал? – возмутился Гусев. – Я тебе таких историй целый вагон могу толкануть. Человечки! При чем здесь твои человечки?

– Мало ли… Лесные духи, человечки… Надо иметь в виду.

– Хорошо, – нетерпеливо отмахнулся Гусев. – Будем иметь в виду. Давай, орлы, потопали!

Они пересекли поляну и Гусев, шумно выдохнув, первым вломился в осточертевшую лесную зелень, которая вовсе не собиралась становиться реже.

– Я к чему все это, – вполголоса сказал за спиной Сергея Саня Веремеев. – Полигон может и полигон, а про всякие заколдованные места тоже забывать не следует. Это ведь не бабушкины сказки – научно обосновано, я читал… Слышь, Серега?

– Очень даже может быть, – не оборачиваясь, отозвался Сергей, настраиваясь на очередной нелегкий переход. Жажда стала слабее – возможно, потому, что он жевал «Стиморол». Он подумал и добавил: – Мы тени, окруженные призраками.

Ему вновь вспомнилась песня о небесной чаше.

– Смотри по сторонам, призрак, – посоветовал Гусев, пробираясь вперед по хрустящему валежнику.

– А как же там «Спартак» сыграл? – вдруг ни с того ни с сего спохватился Саня Веремеев. – Если так и осталось – все, сливай воду!

…Предположение Гусева насчет «спецэффектов под самую завязку» не спешило подтверждаться. Уже более получаса длилось их очередное противоборство с чащобой, а вокруг все было тихо и спокойно. Ни зверей, ни людей, ни бронированных зубастых жаб, пасующих перед пулей. Правда, разок-другой Сергею показалось, что мелькает за деревьями синий клочок – обрывок платья, но он списывал это видение на игру воображения.

И все-таки версия относительно полигона, на котором проверяются их физические и волевые параметры, не представлялась ему очень уж убедительной. Впрочем, других версий у него, пожалуй, и не было – вернее, было одно бредовое допущение, но именно что – бредовое…

Время шло, невидимое за высокими деревьями солнце все больше прогревало воздух и, наверное, наступила пора вновь лезть наверх и производить очередную коррекцию маршрута. Сергей уже собрался было поделиться этой мыслью со взмыленным Гусевым, таранящим подлесок с упорством, неотступностью и неумолимостью ледокола, когда услышал какие-то звуки, едва различимые в шуршании раздвигаемых руками бойцов ветвей. Он замер на месте, вслушиваясь, и Гусев тоже остановился, незамедлительно схватившись за автомат, а Саня Веремеев завертел головой, стараясь выяснить причину внезапной остановки.