Призрачный снимок

Вытянувшись в поту на сиденье поезда, я никак не мог заснуть, ошалевший и истомившийся, затем уязвленный, раскаивающийся в том, что я сделал, словно в необдуманном, безрассудном поступке, в предательстве, в отвратительной мелочности. Как только я приехал, мне позвонила И.: я разрыдался. Она только что получила мои письма, она сказала мне: «Значит, ты был не совсем мной доволен, ты решил отомстить». Я написал ей новое письмо: мне виделось, что я в небольшом биплане, который камнем падает в бурный поток на дне глубокого ущелья между высоких гор, по которому несутся байдарки, потом я прятался на высоком дереве и смотрел на мелькавших с разных сторон больших сторожевых собак, которые гнались за дикими лошадьми и до крови кусали их шеи, лезвием бритвы я отрезал лапы собаки, которая душила лошадь. В тот же вечер я сел в поезд в Париж. Прямо с вокзала я отправился на такси в редакцию журнала. Я вырос вместе с чемоданом перед вялым начальником, он не мог понять, в чем дело, он шепотом сказал мне, подмигнув и указывая на какую-то секретаршу: «Эта должна хорошо сосать, а?», и меня затрясло от ужаса, когда я подумал о месте, где я мог покинуть И., я сказал ему сухо: «Я пришел забрать фотографии обратно» и положил чек с гарантией на стол. Вначале он отказался их вернуть, но затем увидел, что я не уйду до тех пор, пока не получу фотографии, и, в конце концов, порвал данную мне гарантию.

Я позвонил И.: сперва я поступил бессовестно, а теперь — как рыцарь. И. сказала мне очень вежливо: «В сущности, ты это сделал только для того, чтобы иметь возможность написать мне. Ты мне никогда не писал, и я счастлива, что у меня есть твои письма». Тем не менее, немного пристыженный, я не стал рассказывать эту историю своим друзьям. Объясняя свое поспешное возращение, я рассказывал вот эту очаровательную историю: «Несмотря на приближающийся карнавал, Венеция была холодной и мрачной. Я один пошел в бар «Даниэли» и заказал бокал «Беллини», вы знаете этот коктейль из белых протертых персиков, смешанных с «Асти Спуманте». Бармен мне сказал: «Но ведь сейчас не сезон, месье», и его ответ меня настолько раздосадовал, что я сразу же отправился собирать чемодан…» Позже я мог дать и такое объяснение: чтобы отомстить за тот образ И., который мне не нравился, я хотел насильно заменить его тем ее образом, который был для меня дорог, своим собственным ее видением, в итоге это был некий бунт. Но этого объяснения было недостаточно: я должен был держаться настороже…

ДОКАЗАТЕЛЬСТВО

Когда покидаешь Восточный Берлин, на таможне Фридрихштрассе человек в военной форме держит в руках раскрытый паспорт, и глаза с десяток раз механически, скачками, но безошибочно ходят взад и вперед от лица к фотографии, чтобы удостовериться в совпадении, сходстве каждой черты: можно подумать, что лицо расчерчено на равные квадраты и при каждом взгляде таможенник берет очередную пробу, прощает вам какую-то часть лица, когда же она вкупе с остальными составит некую разновидность фотографического паззла, загорится зеленый огонек, разрешающий выход. Фотография служит безоговорочным доказательством: расположенная возле цифр, дат, имен, печатей и подписей, она подтверждает ваше право находиться с одной или другой стороны стены.

Но взгляд таможенника, ходящий взад и вперед, вызывает у меня головокружение: вдруг этот взгляд остановится на каком-то участке лица и более не двинется с места, зазвенит сигнал? Вдруг мое лицо не будет похоже на снимок? Вдруг мое обычное выражение лица изменится, или фотография сама как-либо меня выдаст? Вдруг взгляд механического устройства таможенника ослабеет, выйдет из строя и перестанет передавать центральному компьютеру шифры сходства? Вдруг мой собственный взгляд, охваченный страхом, начнет косить? Или мой рот от меня отречется? Или все мое лицо опустится вниз? Я влипну, мне придется снова фотографироваться в первом попавшемся фотоавтомате, и получившийся снимок будет еще меньше походить на тот, что был признан действительным.

Таможенник просит девушку убрать волосы, чтобы показать ему уши, так как на снимке они видны, а теперь спрятаны под копной волос, и он проверяет, действительно ли они проколоты, как на снимке, но, может быть, это всего лишь ретушь на фотографии, может уши девушки были проколоты совсем недавно, уже после того, как был сделан снимок, фотография — бессильное доказательство подобия для полиции.

РЕТУШИСТКА

В темной мастерской, между печатных станков и покатых столов, среди кисточек, чернил, карандашей, пастели и пузырьков с химическими составами, предназначение которых она не намерена раскрывать, склонившись над картой мира, сидит ретушистка.

Как-то раз фотограф принес ей несколько предназначавшихся для выставки снимков, негативы которых были слегка поцарапаны. У модели по всему телу были веснушки. Когда фотограф пришел за заказом, смущавших его белых царапин не было, но не было и веснушек на коже модели. Стремясь к совершенству, ретушистка одним взмахом руки заставила их исчезнуть…