Призрачный Странник

— Это звучит так глупо, когда говоришь вслух, — сказал он немного погодя. — Но когда оно в душе, когда взывает к тебе…

— Тебя тянет вдаль, — тихо сказала Хелен, имея в виду это безымянное стремление. — Меня — вглубь. Увидеть связь между вещами, узнать, как они соответствуют друг другу и что происходит внутри. Это тоже звучит глупо — сказать, что я потратила жизнь на изучение того, как всё работает, но… это так. Я не могла иначе. Но, хоть убей, я не могу объяснить — почему.

— Если бы мы могли объяснить, почему, — ответил он с печальной полуулыбкой, — мы бы отговорили себя от этого и остались бы в проигрыше.

Он привлёк её к себе, и они поцеловались, без жадности и страсти, просто делясь удовольствием и взаимным теплом; и если раньше Хелен думала, что капитан «Энтерпрайза» — подходящий мужчина для короткого сумасбродного романа, то сейчас она поймала себя на мысли, что Джим Кирк — тот человек, с которым она хотела бы провести ещё много, много времени…

Она беспокойно заворочалась во сне, пытаясь выплыть наружу из клейкой темноты наваждения.

Что-то было не так.

Её рука вслепую скользнула по кнопке ночника — тот был включён, как и маленький экран для чтения возле кровати, и двести пятнадцатая страница романа о загадочном убийстве под названием «Его последняя рубашка» всё ещё светилась в темноте жёлтыми буквами.

Но не было сил проснуться.

Она снова соскользнула в глубину — на сей раз в глубину кошмара.

И этот кошмар становился до ужаса знакомым — страшный сон о руках Джима, обнимающих её, о губах Джима, сминающих её губы, жестоко, грубо и отчуждённо; сон о её сомнениях и разбитых надеждах. Мысль о том, что ею овладело совершенно чуждое существо, наполняла её таким страхом, какого она никогда прежде не испытывала. Но это же Джим! — отчаянно твердила она самой себе.

Но, заглядывая ему в глаза, она понимала, что это не Джим.

Она не знала, кто это.

Или — что это.

Потом она снова очутилась в своей постели — или, может, это была постель Джима, во сне она не могла сказать точно. Во сне, в тусклом сиянии ночника, она видела только, что кто-то лежит рядом, видела неясные очертания тела под смятым одеялом, слабый отблеск света на золотистых волосах…

Охваченная ужасом, она изо всех сил желала проснуться, прежде чем он обратит к ней лицо, которое не было лицом Джима, вообще не было человеческим лицом. Она пыталась вырваться из этого сна, пыталась набрать в грудь воздуха, чтобы закричать и разбудить себя, но воздуха всё не было…

Дайте мне проснуться! Дайте проснуться, прежде чем он повернётся ко мне…

Одеяло медленно шевельнулось.

Она наконец разлепила веки.

Но по-прежнему не могла дышать.

В голове пульсировала боль. В комнате — в её комнате, а не в каюте Джима, где она побывала во сне, — было почти темно, если не считать света ночника и оранжевого мерцания экрана. Она попыталась вдохнуть, но не смогла — лёгкие судорожно сжимались, в носу щипало от странного, металлического запаха. Её охватил страх, панический страх, что это всё ещё может быть сном…

Она взглянула на постель возле себя и увидела, что там пусто — существо из её кошмаров исчезло. Но голова гудела, и в мыслях плавал какой-то туман, похожий на сонливость или что-то в этом роде, пугая и сбивая с толку. Она кое-как выпуталась из одеяла и беспомощно скатилась на пол, через силу заставила себя подняться на ноги, двигаясь неуклюже, как одурманенная, не вполне понимая, сон это или уже явь. Но что-то происходит, тупо подумала она, что-то плохое, очень плохое, и надо поскорее выбраться из комнаты.

Шатаясь, как пьяная, она добралась до двери. Её пальцы нащупали кнопку замка.

Ничего.

Паника захлестнула её, безумный страх, рядом с которым ужас минувшего сна исчез, как лист, унесённый бурным потоком. Что-то было в воздухе её комнаты — вот откуда эта тяжесть и жжение в лёгких, вот почему глухо шумит в голове и конечности будто закованы в свинец. «Корабль!» — мысленно ужаснулась она. «Системы жизнеобеспечения отключились… это авария… Чужак… на борту чужак… это он выключил жизнеобеспечение!» Она вспомнила, как кто-то показывал ей аварийный ручной выключатель двери, но не могла вспомнить, где он и как им пользоваться. Серая пелена заволокла зрение; она доковыляла до маленького столика и в отчаянии ударила по кнопке интеркома. Но, конечно, если системы жизнеобеспечения отказали, все остальные тоже мертвы…

Мертвы… она умирает…

— Ухура… — выдохнула она. Горло горело огнём, превращая слова в хриплое гортанное карканье; она даже не знала, включён ли интерком. — Ухура!

* * *

— Метоамилиновый газ, — Мистер Спок поднял длинный узкий цилиндр, показывая его капитану и Маккою. Дюймовый индикатор на верхнем торце показывал, что баллон почти пуст. — Его поместили в вентиляционный канал в каюте доктора Гордон; выходной воздуховод был перекрыт, а панель управления дверью отключена.

Кирк протянул руку. Его глаза смотрели в никуда, неподвижным и жёстким взглядом.