Призрачный табун

– Не забыл. Об этом я тоже подумал. Агнес О’Донни – очень прилежная девочка, она будет управлять фирмой не хуже меня, я в этом убежден. А если вдруг потребуется решение, которое она не сможет принять без меня, то она в любой момент сможет мне позвонить в Ландсмоор-хауз.

– Да, пожалуй, так можно сделать, – согласилась Целестина.

– Когда бы ты хотела вернуться в Лондон? – спросил Джеймс.

– Сегодня, – коротко ответила она.

– Я отвезу тебя домой. К сожалению, тебе нужно заняться множеством формальностей. Но я хотел бы, чтобы ты знала, что всегда можешь рассчитывать на мою помощь.

– Благодарю тебя, Джеймс, – грустно ответила она.

Они отправились в путь после обеда. Всю дорогу Целестина была погружена в свои мысли. Ну, вот, теперь она и вдова. Боль и горечь тяжелым грузом давили ей на плечи. Лондон, город, в котором она выросла, казался ей теперь чужим и пустым.

Как только она вернулась домой, то первым делом позвонила Полу Бевину и сообщила ему печальную новость. Издатель был искренне потрясен, причем не тем, что он больше не получит ни одного романа от Генри Уорнера, а именно тем, что потерял друга. Он тоже предложил Целестине свою помощь.

Все были с ней обходительны и готовы помочь, но молодая женщина знала, что все эти жуткие переживания так быстро ее не отпустят.

* * *

Тело Генри Уорнера привезли в Лондон, где он и нашел свое последнее пристанище. Его пришло проводить в последний путь неожиданно много людей, но при всем этом скоплении почитателей его таланта, знакомых и друзей Целестина чувствовала себя невыразимо одинокой. Когда гроб с телом медленно опускали в могилу, ей казалось, что у нее разрывается сердце. Ее ноги стали подкашиваться; стоявший рядом Джеймс мягко поддержал молодую вдову за локоть.

Целестина благодарила небо за то, что в трудную минуту рядом с ней оказался друг. Все месяцы после похорон он бескорыстно заботился о ней и постоянно ездил в Ландсмоор, выясняя, что и как скоро там можно организовать.

Восемь месяцев спустя – лето было как раз в самом разгаре – Джеймс спросил Целестину, есть ли у нее силы съездить вместе с ним в Ландсмоор. Женщина приняла приглашение.

Они отправились туда на машине, и сразу же, как только прибыли на место, Целестина заметила значительные изменения. Летом окрестности Ландсмоор-хауза выглядели куда привлекательнее, чем в ту ужасную осень: ярко-зеленые луга, укутанные листвой деревья и голубое небо. Но не это в первую очередь бросилось в глаза Целестине.

Дом больше не излучал мрака и враждебности. По просьбе Джеймса руины были до основания снесены, а местный пастор благословил эту землю. На их месте теперь стояли просторные стойла, в которых содержались молодые, сильные лошади. Владения Маркхамов преобразились.

Джеймс отправился вместе с Целестиной в отремонтированный дом управляющего конезаводом. Теперь эти обязанности выполнял старый знакомый – Говард Равенал. Горбун обрадовался, увидев Целестину. На его лице засияла искренняя улыбка.

– Какой сюрприз! – воскликнул он. – Лена, Лена, иди сюда, посмотри, кто у нас в гостях!

Лена вышла из подсобного помещения, и Говард с гордостью представил ей Целестину. Гостей усадили за стол, Лена принесла вина.

– Что вы скажете об этих местах сегодня, миссис Уорнер? – спросил горбун.

– Это райское местечко для лошадей, – ответила молодая женщина.

– С тех пор никаких призраков здесь не появлялось, – сказал Равенал и посмотрел на мистера Маркхама. – Это было правильное решение – уступить призракам. Иначе бы они никому никогда не дали здесь покоя.

И, обратившись к Целестине, он предложил полюбоваться своими холеными питомцами.

– Да, они великолепны! – подтвердила женщина.

– Я восстановил конезавод не ради выгоды, – сказал Джеймс. – Но если дело пойдет так и дальше, то мы сможем на этом неплохо зарабатывать.

Позднее он провел Целестину по территории конезавода, и она просто влюбилась в этих грациозных животных. Она больше не испытывала перед ними никакого страха. Когда они вернулись к Говарду Равеналу, он вывел к ним стройного белого жеребца.

– Я бы хотел подарить его тебе, – сказал Джеймс.

Целестина была в таком восторге от красивого животного, что поначалу не могла найти подходящие слова благодарности.

– Его зовут Торес, – сказал Джеймс и потрепал жеребца по гриве. – Надеюсь, он тебе нравится.

– О, Джеймс, это самая красивая лошадь, которую я видела в жизни, – восторженно воскликнула Целестина.

– Уверен, вы подружитесь.

Равенал помог Целестине взобраться в седло. После долгого перерыва у нее вдруг появилось желание жить полноценной жизнью.

Когда Целестина после верховой прогулки вернулась к Джеймсу и Говарду, у нее от восторга даже перехватило дыхание. Мистер Равенал схватился за поводья, а женщина ловко спрыгнула с седла. Торес прикоснулся к ней своим теплым мягким носом, словно хотел ей таким образом дать понять, что признает ее.

На прощание горбун под каким-то незначительным предлогом отвел Целестину в сторону и сказал так, чтобы не услышал Джеймс:

– Мистер Маркхам возродил здесь очень хорошую традицию. Он чудесный человек. Но нехорошо, что он постоянно один.