Призрачный ученик

Все то время, что шли похороны, дядя Ичиро готовил дом, в котором нам предстояло жить. Это я позднее узнал, почему ему вообще пришлось о чем-то хлопотать, а не заселяться в свой старый, а тогда принял все как есть, без удивлений. Да мне и плевать было. На очень многое мне тогда было плевать. Однако этот дом… на какое-то время ему удалось вывести меня из апатии. Для меня, восьмилетнего, этот дом показался жутким. Трехэтажный, староевропейской архитектуры, втиснутый между стандартным для нашей страны трехэтажным строением, в котором снимают жилье люди среднего достатка, и особняком в традиционном стиле. Я такого сочетания рядом стоящих зданий за свою короткую жизнь не видел ни разу, так тут еще и какие-то непонятные тени вокруг нашего дома, страшный силуэт в одном из окон второго этажа и огромный паук с меня размером, замерший на балконе третьего.

А я, хочу отметить, привык, что вокруг нашего с мамой дома никаких духов даже близко никогда не наблюдалось. В свое время, когда я рассказал ей о том, что вижу… всякое, она очень сильно настаивала, чтобы я никому об этом не говорил, а на самих духов и всякую потустороннюю фигню не обращал внимания. Если на них не пялиться, то и они на тебя не будут обращать внимания. Но как быть теперь? Если вон тот паук начнет бегать по всему дому… В общем, мне было страшно. Мама велела никому не рассказывать и не показывать виду, что я в курсе о ёкаях,[2] но раньше и мама была рядом.

— Правда, славный домик? — спросил дядя Ичиро, когда мы вышли из машины. — Пришлось повозиться, выкупая его, но зато теперь он только наш. Пойдем, — попытался он слегка подтолкнуть меня в спину, — ты наверняка устал… Кен-чан?[3] Что-то не так? — отреагировал он на мое нежелание идти вперед.

Мама велела никому и ничего не рассказывать…

— Мне не нравится этот дом. Верните меня в старый.

— Малыш… — присел дядя передо мной на корточки. — Ох, — вздохнул он, прикрыв на мгновенье глаза. — Этот дом очень хороший, Кен-чан, просто дай ему возможность понравиться тебе. Он больше твоего старого, расположен в интересном месте, и тут есть подключение к Интернету, — поднял он указательный палец. Мама почему-то не любила Интернет, но я почти уговорил ее… — А хочешь, мы заведем какую-нибудь зверушку?

Я хотел. Точно помню, что хотел. Но мама говорила, что питомец — это ответственность. Ухаживать, мыть, кормить. Раньше я всегда знал — если что, самая лучшая мама на свете поможет с этим, покормит, если я забуду, вымоет, если убегу гулять, — а как оно все будет с этим незнакомым мужиком, черт его знает.

— Здесь нет двора, где я буду тренироваться?

— Точно! Ты же занимаешься кендо.[4] А двор тебе не нужен — мы сделаем для тебя настоящий тренировочный зал! Хочешь? Тренажеры, экипировку — все, что твоя душа пожелает.

Он слишком многое предлагал. Ладно питомец, но Интернет и хороший тренировочный зал… Я еще раз окинул взглядом дом и, на этот раз не заметив ни теней, ни паука, ни силуэта в окне, со вздохом сдался.

— А самый лучший компьютер?

— Будет компьютер, — кивнул он в ответ. — И ноутбук будет.

— А вы, я смотрю, богатенький, дядя Ичиро, — взглянул я на него подозрительно.

— Для любимого племянника мне ничего не жалко, — произнес он напыщенно.

Оставалось надеяться, что плюсы перевесят минусы. Точнее, таким был общий настрой, а уж что я тогда в точности подумал, сейчас не вспомню.

Внутри дом оказался просторным — правда, меня смутила одетая в фиолетовое кимоно девочка лет одиннадцати, стоящая в холле, на которую дядя совершенно не обратил внимания. Я тоже не стал задерживать на ней взгляд, но что-то с этим, конечно, надо было делать. Ничего не имею против ёкаев, но постоянно изображать, что я их не вижу, когда они всего в шаге от меня, казалось тогда сложным.

Комната мне досталась большая. Примерно как гостиная в прошлом доме. Объема добавляло и небольшое количество мебели. Рабочий стол, кресло на колесиках, шкаф, пара полок на стенах да кровать. Если подумать, то все то же самое, что и в моей прежней комнате, но там это уменьшало и так небольшое помещение, а здесь показывало простор. Вещи, как сказал дядя Ичиро, должны привезти завтра, а пока, усевшись на кровать, я вновь начал бороться с тоской. Мама всегда говорила, что тоска — это для слабаков, а мужчина должен быть сильным. Это настоящий мужик должен быть чистым, умным и немного пафосным, но если ты слабак, то ты и вовсе не мужчина. Поэтому я боролся. Тогда было не понятно, как именно это делать, но что я знал точно — мужчины не плачут. И я всеми силами старался удержать слезы. В огромной пустой комнате, в непонятном доме, принадлежащем какому-то незнакомцу, один на один со всеми своими горестями, сделать это было непросто. Но я боролся. И, несомненно, проиграл бы эту борьбу, если бы не дядя Ичиро. Как не раз за все эти дни, как множество раз позже, он появился в самый ответственный момент, когда мне была нужна хоть какая-то поддержка.

— Кен-чан! — ворвался он в комнату. — Смотри, что я нашел в своих вещах!