Призрачный ветер (СИ)

— Чудно здесь все, как-то не по-нашему. Порой мне кажется, что мы находимся либо на другой планете, либо в каком-нибудь параллельном мире.

«Наконец-то начинает прозревать», — подумала Злата.

Матвеевна высунула голову в окно и глубоко вдохнула.

— Ах, какой ароматный воздух. Цветами пахнет! У нас бы дома так. А то дышишь всякими газами.

Злата попыталась оттеснить Матвеевну от окна, опасаясь, что кто-нибудь ее заметит. Начнутся потом вопросы, что, да как.

— Баба Люба.

— Перестань называть меня бабой Любой! Я ещё не старая. — Матвеевна оторвалась от окна и нахмурилась.

Злата вспыхнула:

— Ну, во-первых, так короче, а во-вторых, когда я называю вас баба Люба, то представляю что-то родное, близкое: свой дом, семью, бабушку.

— Бабушку она представляет, — проворчала Матвеевна. — Представь еще, что мы с тобой на отдыхе на Канарах. Ладно, зови меня бабой Любой. Только помни: о доме я не забыла. Пока мне здесь нравится. Кормят хорошо, и погода, как на юге. Только моря не хватает, да.

Злата пододвинулась к окну и увидела на лавочке Аннету. К счастью, та смотрела не на окна, а на книгу, которую держала в руках. Злата улыбнулась как можно шире и пододвинула к гостье стул.

— Любовь Матвеевна, что же вы стоите? Садитесь, пожалуйста. В ногах правды нет.

Матвеевна подозрительно уставилась на нее, словно гадая, почему вдруг Злата стала такой приветливой.

— Спасибо, постою. — отказалась она. — Я еще не старая.

— Вот и я говорю, что успеете в старости настояться.

Матвеевна еще раз оглядела Злату, которая постаралась выглядеть как можно искреннее. Видимо, у нее это получилось, потому что гостья опустилась на стул, вытянула ноги вперед и сказала, растирая коленки:

— Хоть и говорят здесь вроде по-русски, а все какое-то чужое. Не видно автобусов, даже автобусных остановок нет. Самолеты не летают, телефоны не звонят. И как они тут общаются? Дремучий лес. Но почту приносят, это я видела. Продукты привозят.

Матвеевна нагнулась и стала массировать лодыжки. Стул накренился, и она чуть не упала. После этого долго кряхтела и вертелась, пытаясь удобнее сесть. Наконец ей это удалось, и она продолжила размышлять:

— А еще меня удивляет, что именно здесь школу устроили. Негоже так делать в храме Господнем. Лучше бы музей учинили, да открыли бы для посещений туристов. Вот в советское время из таких храмов дворцы и музеи делали. Лишь после Ельцина в храмах с церквями разрешили проводить богослужения, и народ сразу повернулся к богу. — похоже, особо поговорить Матвеевне было не с кем, поэтому она и делилась своими мыслями. — Вот ты веруешь в бога?

Матвеевна пронзительно взглянула на Злату, и она не стала говорить, что особо не верила, пока не попала сюда. А вот отец верил. Искренне или нет, Злата не могла сказать, зато знала, что он, как многие его знакомые бизнесмены, жертвовал приличные суммы для протестантской церкви, а та, в свою очередь, направляла эти деньги на развитие и работу реабилитационных центров. Любой наркоман абсолютно бесплатно мог обратиться в центр, и ему помогли бы справиться с наркотической зависимостью.

Матвеевна не дождалась ответа и продолжила:

— А может, оно и правильно, что деток туточки учат, сызмальства приучают верить в бога.

Злата нетерпеливо заерзала. Нужно было переговорить с гостьей как можно быстрее, пока Аннета наслаждалась солнечным теплом в мраморном саду.

Злата решила не юлить и прямо спросила:

— Когда вы попали сюда, была у вас в руках игрушка?

Матвеевна перестала вертеться на стуле.

— Игрушка? Нет. Что я, дите какое, что ли? Выросла уже!

— Баба Люба, включите мозги. Видели ли вы игрушку кота, похожего на Барсика?

— Нет, не видела. — рассердилась Матвеевна. — Что ты ко мне пристала! Что вообще происходит?

Злата отвернулась от окна:

— Вы были хоть раз в запретном зале библиотеки? Видели фигуры зверей?

Краем глаза Злата уловила за окном движение — Аннета пошевелилась и закрыла книгу. Злата напряглась — сейчас она придет в комнату, а разговор толком даже не начался! К счастью, к Аннете подошла Цикута, и они стали о чем-то разговаривать.

— Убиралась однажды. — донесся голос Матвеевны. — Мариса заболела, вот и отправили вместо нее меня полы мыть. Чего там только нет! Всяких зверушек разглядывать не стала, а вот старинные весы, большие яйца…

— Это шары, а не яйца. — машинально поправила Злата, радуясь, что еще есть время.

— Без разницы! Шары, яйца. И то, и другое круглое. Еще видела необычные камни, — продолжала вспоминать Матвеевна. — Они меняют цвет. Делаются то синими, то красными, то зелеными. И внутри что-то мерцает. Эх, мне бы такой камушек. Красота-то, какая! Хотела взять в руки один, чтобы разглядеть получше, но он оказался таким тяжелым, что даже с места не сдвинулся.

Информация про камни заинтересовала Злату. Подобный камень был на перстне у магистра Веха Мудрого. Судя по тому, с какой легкостью магистр двигал рукой, камень весил очень мало. Она снова выглянула в окно и похолодела — и Аннета, и Цикута исчезли. Злата передвинулась на другую сторону окна и увидела их возле водоема.

Больше тянуть было нельзя, и Злата сказала: