Призрак

— Так, ты меня пугаешь, — признался он. — Что такое? Что мне сделать?? все, что угодно, только бы она сжалилась и объяснила, что не так!

В зеленых глазах промелькнула паника. Но окончательно Андрею стало все ясно, когда девчонка робко его поцеловала. Парень с облегчением рассмеялся.

— Ты паникуешь, что ли, лиса? В чем дело?

— Я боюсь тебе не понравиться, — наконец, выдавила она, удивляя парня таким ответом.

— Только в этом проблема? Ты с ума сошла, красавица?!

Лина кивнула.

— Только в этом.

Его радости не было предела. Ну, уж с этим справиться легко!

— Я докажу тебе, как сильно ты мне сейчас нужна, — прижав малышку к стене, он опустился на пол. Губы оказались напротив ее живота, и Андрей не смог сдержаться, нежно поцеловал. Она задышала чаще, а парень стал стягивать с малышки туфли. — Это тоже нужно было снять. Мне нравится, что ты такая маленькая, — проговорил он, целуя мизинчик на миниатюрной ножке.

Теперь малышка оказалась еще ниже и взволнованно дышала парню в грудь. Провела рукой от его груди до низа живота, заставляя Андрея напрячься и замереть. Потом ее ручка взлетела вверх, к его шее, погладила по щеке, гоняя по телу парня приятные мурашки и дикое желание стать с ней так близко, как это только возможно, сию же секунду. Пальчик погладил его губы и снова спустился вниз, к животу. Андрей, улыбаясь, следил за ее движениями, пытаясь держаться. Только вот терпеть больше невыносимо, все.

Андрей запустил руку в красные волосы.

— Не наигралась?

Лиса в ответ только улыбнулась, а он припал губами к сладкой шее. Малышка всем телом прижалась к нему, а ее руки уже стягивали с парня штаны.

— Обними меня ножками,? прошептал он, когда на них обоих одежды не осталось.

Юлианна послушно запрыгнула на него, Андрей понес своего ангела на кровать. Она вызывала в нем такие разные чувства и желания, что Андрей терялся, не зная, с чего начать. Блуждал губами по телу малышки, желая расцеловать каждый миллиметр. Это оказалось для него странным, но девчонка делала то же самое. Еще ни одна из тех, что у него были, не вела себя так, как Юлианна. Губы малышки этой ночью побывали везде, поражая Андрея еще одним, незнакомым до этого чувством. Он был любим. И она не стеснялась, даже желала это показать. Он был нужным и, кажется, самым сладким из всего, что лиса пробовала, таким довольным было ее лицо. Зеленые глаза блестели от любви и наслаждения, а карие отвечали тем же.

Андрей не мог налюбоваться малышкой, даже когда они, уставшие, решили немного отдохнуть. Лиса улеглась на спинку, а Андрей устроился рядом. Так, чтобы гладить ее и видеть все, что освещает из окошка луна. А слова сами сорвались с губ.

— Я люблю тебя, лиса, — надо же, как приятно это говорить, когда любимые глаза вот так на тебя смотрят! Смотрят с взаимностью.

Немного помолчав, малышка вздохнула.

— Тогда не понимаю, что мешает?

— Мешает?

— Остаться моим не только во сне, — тихо проговорила она.

Теперь вздохнул Андрей.

— Зачем тебе это?

— Не понимаю. Хочу понять.

— Это вряд ли получится. Наверное, никто не поймет. Я дал себе слишком много обещаний, некоторые из них прозвучали на кладбище, при трех свидетелях. Как бы кто не думал — я виноват в том, что теперь они навсегда останутся там…

— Андрей, — вздохнула она снова, но парень поспешил закрыть ее рот ладонью.

— Не перебивай. Ты сама спросила. Я виноват, лиса. Даже если авария случилась не по моей вине (хотя и это не так), я виноват в том, что могил три, а не четыре. Я должен был быть в той машине вместе с ними! Я не должен жить. И, тем более, не должен быть счастлив. Ведь я сейчас нарушаю эти обещания, потому что сейчас я счастлив. Но ненадолго, меня это успокаивает. Я понял, что не люблю ее, ты помогла понять…. Но я никогда не брошу ее, хотя бы потому, что Вероника — единственная, кто не дает мне забыть все это. Все остальные боятся сказать мне в лицо, что это я виноват. Все, кто об этом знает. А некоторые вообще предпочитают молчать, — тяжело вздохнул Андрей, гладя прекрасный животик. — Он снится мне и всегда молчит, показывая свое ко мне отношение. А родители вообще не приходят, не хотят меня видеть. Но если я искуплю свою вину — вдруг, Ваня заговорит со мной, а мама и папа, наконец, придут? Я должен этого добиться, и она мне в этом помогает.

— А мне что делать? — шепнула Юлианна. — Я люблю тебя…

Вздох Андрея стал тяжелее.

— Малышка…. Ты любишь не меня. Тот, кого ты сейчас видишь — исчезнет, как только мы «проснемся». Тот, который Андрей — не такой. Он алкоголик и неуравновешенный псих. А еще он Призрак, а Призраков, на самом деле, не существует.

— Ты можешь мне что угодно сейчас говорить. Но я люблю именно тебя, и плевать, кто ты там на самом деле. Тебя таким — нежным и любящим я вижу впервые. Тем не менее, я пришла за тобой на кладбище. Причем, до того, как ты предложил эту игру. Получается, что я пришла за этим самым алкоголиком и психом, зная тебя именно таким. Я люблю тебя настоящего, Андрей.

— В настоящем меня нет, я Призрак, — стоял он на своем.

— Поэтому ты себя так назвал? Потому что тебя нет? В тот день ведь погибло не трое, а четверо.