Призрак

Я знал, что мне надо быть осторожным, но не удержался:

— Я не понимаю по крайней мере вот что. Один платит мне семнадцать процентов, как и все остальные. Вы же хотите, чтобы на вас работала команда из трех человек, и готовы отдать им за все про все двадцать пять процентов. Почему?

Взгляд старика был направлен на одну сторону моего лица.

— Потому что трое — это более безопасно, чем двое, Густо. Риск моих дилеров — это мой риск. Если потеряешь все свои пешки, то получишь шах и мат, и это только вопрос времени, Густо.

Казалось, он повторяет мое имя только для того, чтобы услышать его звучание.

— Но прибыль…

— Об этом тебе не стоит беспокоиться, — ответил он резко. Потом улыбнулся, и голос его снова смягчился: — Наш товар идет напрямую от поставщика, Густо. Степень его чистоты в шесть раз выше, чем у так называемого героина, который сначала бодяжат в Стамбуле, потом в Белграде, а потом в Амстердаме. И все равно мы платим за грамм меньше. Понимаешь?

Я кивнул:

— Вы можете разбодяжить товар в семь-восемь раз больше, чем остальные.

— Да, мы используем добавки, но меньше, чем другие. Мы продаем то, что действительно может считаться героином. Это ты уже знаешь, и именно поэтому ты так быстро согласился на меньший процент. — Отсветы пламени блестели на его белоснежных зубах. — Потому что ты знаешь, что будешь продавать лучший товар в этом городе, что твой оборот будет в три-четыре раза больше, чем сейчас, когда ты торгуешь пшеничной мукой Одина. Ты знаешь, потому что видишь это каждый день: покупатели, идущие мимо рядов дилеров героина к тому, на ком…

— …футболка «Арсенала».

— Клиенты будут знать, что у тебя отличный товар, с самого первого дня, Густо.

После чего он проводил меня до дверей.

Поскольку он сидел, укутав ноги шерстяным пледом, я думал, что он калека или что-то в этом духе, но он оказался на удивление подвижным. У дверей он остановился, и стало ясно, что он не хочет показываться в соседней комнате. Старикан взял меня за руку чуть выше локтя. Легко сжал трицепс.

— Мы скоро снова встретимся, Густо.

Я кивнул. Как уже было сказано, я знал, чего еще он хочет. «Я видел тебя в действии». Он сидел и изучал меня из салона лимузина с тонированными стеклами, как картину какого-нибудь хренова Рембрандта. Поэтому я знал, что получу то, что хочу.

— Разведчиком будет моя сестра. А человеком с товаром будет парень по имени Олег.

— Хорошо. Еще что-нибудь?

— Я хочу футболку с номером двадцать три.

— Аршавин, — удовлетворенно пробормотал большой «Серебряный мальчик». — Russian.[25]