Призрак

– Мама, – прошептал маленький Эилерт, – мамочка.

Рыдание вырвалось из груди, будто неудержимая лавина. Свернувшись калачиком и прижав к груди руки, он плакал. Плакал как никогда прежде, отчаянно крича до хрипоты, пытаясь вместе с криком избавиться от нестерпимой боли в груди.

Прошло много времени, прежде чем Эилерт смог успокоиться.

А солнце между тем уже клонилось к горизонту, и в животе жалобно урчал неуместный голод. Тело нуждалось в еде, но разум отказывался внимать его стонам. Все мысли мальчика были поглощены только одним:

– Я отомщу, – теперь он сидел на пожухлой траве у дороги, дрожа то ли от гнева, то ли от холода. – Я отомщу за тебя, мама! Клянусь, я отомщу!

Слёзы больше не лились из опухших, покрасневших глаз. Желудок по-прежнему урчал, а в глазах на мгновение потемнело. Но ребёнок упрямо не замечал этого.

– Ты поплатишься, – рычал Эилерт, сжимая маленькие ладошки в кулаки.

Как же он ненавидел отца в этот момент. Того человека, что обвинил свою жену в колдовстве, поверил лживым слухам и клевете, и вынес смертельный приговор матери своего ребёнка. Отца, который спас его от той же участи, но отрёкся от него. И то было к лучшему, Эилерт всё равно не остался бы жить с человеком, которого ненавидит и презирает всей душой.

Но всё же ребёнок не понимал, что сам того не ведая, послужил причиной для сплетен и пересуд. С самого его рождения соседи шептались за спиной его матери. Говорили, что она обратилась к тёмной магии, после того, как и второму её ребёнку не суждено было появиться на свет. А сам Эилерт казался им странным и агрессивным, хотя на самом деле мальчик лишь пытался защититься от нападок соседских детей.

Но молва между тем обрастала всё более невероятными подробностями, и завершением стал суд над ведьмой.

Так отец Эилерта и свершил суд над женой. Он не мог позволить запятнать своё доброе имя и отрёкся от неё, а затем вынес приговор.

– Я убью его! Клянусь жизнью, я убью его! – раз за разом повторял Эилерт, но гнев никак не утихал.

– Кого же вы хотите убить, юный гер?

Распевный мужской голос слева от него заставил мальчика вскочить на ноги и встать в стойку, собираясь отбиваться от незнакомца, кем бы он ни был.

В паре шагов, на дороге остановился путник в дорожном пыльном плаще. Мужчина был невысок и казался усталым стариком, хотя на вид ему было не больше сорока. Лицо изборождено морщинами, особенно глубокая пролегала между бровей. Рыжеватые волосы, вьющимися прядями спускались на плечи. Такая же борода скрывала нижнюю часть лица. Незнакомец выглядел бедно, но ухоженно. За спиной, перекинув через плечо, он нёс туго набитый чем-то мешок.

Путник казался бледным и даже больным, но живые карие глаза говорили об обратном. Как и его голос, который звучал нежно и успокаивающе.

Мальчик заворожено смотрел на него и сам не заметил, как руки опустились, и он утратил бдительность.

Незнакомец между тем оценивающе осмотрел ребёнка, нахмурился, потом опустил взгляд на грязные босые ноги, и, чуть улыбнувшись, снова взглянул в измазанное в грязи и пыли личико.

Пусть нос Эилерта не поранился при падении, но всё же распух и покраснел.

– Так кого вы хотите убить? – повторил свой вопрос мужчина, подходя ближе, и опустил на обочину нагруженный мешок, в котором оказались овощи.

Так же невозмутимо он сел на пожухлую траву, рядом с тем местом, где минуту назад сидел Эилерт, и поднял голову, чтобы вновь взглянуть на мальчика.

– Можешь рассказать мне, юный гер, – с нежной улыбкой произнёс он, жестом приглашая ребёнка сесть рядом.

Эилерт медленно опустился, но отвечать не спешил. Он вообще не понимал, почему не убежал? Зачем остался? Наверное, потому что путник обладал необъяснимым обаянием и мальчик почему-то не боялся его. Так же незнакомец имел странный говор, которого прежде он не слышал. Но и довериться чужестранцу не спешил.

– Почему ты плачешь? – спустя некоторое время молчания вновь спросил незнакомец.

– Я не плачу! – тут же яростно выкрикнул мальчишка, громко шмыгая носом и резким движением смахивая предательски появившиеся на глазах слёзы.

– Значит, мне показалось, – спокойно ответил путник, отводя взгляд. – Я уже начал склоняться к мысли, что ты лишился дара речи, когда увидел меня. Рад, что это не так.

Эилерт ничего не ответил, только шмыгнул носом. Его била мелкая дрожь. Мальчик замёрз.

– Как ваше имя, юный гер? – снова спросил незнакомец.

– Эилерт, – почему-то ответил ребёнок.

– А фамилия? – мужчина внимательно посмотрел на него.

– Я безродный! – чрезмерно рьяно ответил Эилерт.

– Вот как? – удивился путник и задумался. – Так значит юный гер – сирота?

– Нет! – едва ли не вскочив на ноги опять, закричал он.

– И где же ваши родители, юный гер? – незнакомец смотрел прямо в его зелёные глаза.

– У меня, их нет, – с болью в голосе ответил мальчик, зажмурившись, чтобы слёзы снова не полились из глаз.

– Но почему тогда юный гер говорит, что не сирота?

– Сирота не может о себе позаботится! А я не такой!

– Тогда всё понятно. И куда юный гер держит свой путь?

– Никуда.

– Дорога в никуда опасна для неокрепших умов, – заверил ребёнка путник и улыбнулся.