Призрак

— Мне нужно обработать текст, который мы сегодня записали.

— Надеюсь, вы понимаете, насколько все это становится серьезным?

— Да, понимаю. Если хотите, можете проверить мой ноутбук.

Она выдержала паузу — достаточно долгую, чтобы выразить свою подозрительность.

— Хорошо. Я верю вам.

Амелия бросила дымящуюся сигарету на дорожку, деликатно загасила ее кончиком туфли, затем наклонилась и подобрала окурок. Я представил себе, как в школьные годы она сходным образом убирала улики — популярная девушка, которую никогда не ловили за курением.

— Собирайте свои вещи. Я скажу парням из охраны, чтобы кто-то из них отвез вас в Эдгартаун.

Мы вернулись в дом и расстались в коридоре. Она вошла в комнату, из которой доносились телефонные звонки. Я поднялся по лестнице и, подойдя к двери кабинета, услышал ссору между Адамом и Рут. Их голоса были приглушенными. Я разобрал только конец ее последней фразы: «…проводя здесь остаток моей проклятой жизни!» Дверь была приоткрыта. Я не знал, что делать. Мне не хотелось мешать им, но, с другой стороны, я не мог оставаться здесь, рискуя быть заподозренным в подслушивании чужих разговоров.

Я тихо постучал и после паузы услышал, как Лэнг произнес:

— Войдите.

Он сидел за столом. Его жена находилась в другом конце комнаты. Они оба тяжело дышали. Вероятно, у них произошла серьезная размолвка. Давно сдерживаемый гнев прорвался извержением семейного вулкана. Теперь мне было ясно, почему Амелия выбежала из дома и закурила сигарету.

— Извините, что помешал, — сказал я и указал рукой на мои вещи. — Вы не против, если я заберу тут кое-что…

— Да, конечно, — ответил Лэнг.

— Пойду позвоню детям, — со злостью проворчала Рут. — Если ты еще не сделал этого.

Лэнг смотрел не на нее, а на меня. И ох какие слои смысла читались в его тусклых глазах! Он как бы приглашал меня увидеть, что стало с ним — лишенным власти, поруганным врагами, гонимым, тоскующим по родине, пойманным в ловушку между женой и любовницей. Об этом кратком взгляде можно было написать сотни страниц и все-таки не исчерпать его до дна.

— Прошу прощения, — сказала Рут и быстро направилась к выходу.

Она едва не снесла меня в сторону, когда ее небольшое крепкое тело столкнулось с моим.

Чуть позже в дверном проеме появилась Амелия. Подняв руку с телефоном, она громко объявила:

— Адам, это Белый дом! С тобой хочет говорить президент Соединенных Штатов!

Она улыбнулась и поманила меня к двери.

— Вы не возражаете? Нам нужна тишина.

* * *

Когда я вернулся в отель, уже стемнело. Впрочем, света в небе еще хватало, чтобы увидеть большие черные облака, катившиеся с Атлантики и уже нависавшие над Чаппакуиддиком. Девушка в кружевном чепце, стоявшая за стойкой администратора, сказала, что на нас надвигается грозовой фронт.

Я поднялся в свой номер и, не включая света, подошел к окну, за которым раздавались звуки ветра, треск старой вывески и несмолкаемый грохот и шелест прибоя за пустой дорогой. Маяк включился как раз в тот момент, когда его луч был направлен на отель. Внезапная вспышка красного света выдернула меня из задумчивости. Я включил лампу на столе и вытащил ноутбук из наплечной сумки. Мы с ним проделали длинный путь. Мы вытерпели амбиции рок-звезд, которые мнили себя пророками, спасавшими планету. Мы пережили односложное мычание футболистов, на фоне которых лепет седой гориллы показался бы декламацией шекспировских сонетов. Мы имели дело с давно забытыми актерами, способными обставить римских императоров по уровню спеси и количеству свиты. Я по-дружески похлопал компьютер ладонью. Его некогда блестящий металлический корпус был поцарапан и отмечен выбоинами — боевыми ранениями, оставшимися после дюжины военных кампаний. Мы с честью прошли через них. И уж как-нибудь пройдем через эту.

Я подключил ноутбук к разъему гостиничного телефона, набрал номер моего сетевого провайдера и, получив подтверждение о соединении с Интернетом, отправился в ванную за стаканом воды. Лицо, смотревшее на меня из зеркала, было ухудшенной версией того, что я видел прошлым вечером. Я оттянул вниз нижние веки и осмотрел желтоватые белки глаз, затем перешел на проверку посеревших зубов, поблекших волос и далее — к красным прожилкам на щеках. Зимний Мартас-Виньярд состарил меня. Он оказался обратной стороной Шангри-Ла[23].

Из другой комнаты донесся знакомый голос, объявивший о получении электронного письма.

Через миг я понял, что случилась беда. На экране появился традиционный перечень спамерских сообщений, предлагавших мне свои услуги, начиная от увеличения пениса и кончая рассылкой Уолл Стрит Джорнал. Из полезной корреспонденции было только послание из офиса Рика, извещавшее меня о получении первой части аванса. Но письмо, которое я послал себе сегодня после полудня, отсутствовало в списке.