Призрак

Подобные формальности меня не волновали. Договор о конфиденциальности являлся стандартной процедурой в мире писателей — «призраков».

— Я с радостью все подпишу.

Меня действительно переполняла радость. Все, кроме Квайгли, улыбались и вели себя, как друзья–товарищи. Атмосфера в зале напоминала раздевалку футболистов после удачного матча. Мы поболтали минуту–другую, а затем Кролл отвел меня в сторону.

— У меня тут есть одна вещь, — сказал он деловым тоном. — Я хотел бы попросить вас оценить ее.

Сид нагнулся к своему кейсу и вытащил из него светло–желтый пластиковый пакет с почерневшей медной вставкой, на которой было выгравировано название какого–то вашингтонского магазина маскарадных костюмов. Я поначалу подумал, что он отдает мне мемуары Лэнга и что вся его болтовня об «абсолютной конфиденциальности» была забавной шуткой. Но когда Кролл увидел выражение моего лица, он засмеялся и сказал:

— Нет–нет, это не книга Лэнга. Это мемуары другого моего клиента. Я хотел бы услышать ваше мнение о тексте, если, конечно, вы согласитесь взглянуть на данное произведение. Вот мой номер телефона.

Я взял его визитную карточку и сунул ее в карман. Квайгли по–прежнему молчал.

— Я позвоню тебе, когда мы оформим контракт, — сказал Рик.

— Заставь их выть от жадности, — шепнул я, сжав рукой его плечо.

Мэддокс услышал мои слова и засмеялся.

— Эй! — крикнул он, когда Квайгли повел меня к двери. — Не забудьте о главном!

Мэддокс поднес большой кулак к груди и постучал им по синему костюму.

— Сердце и душа!

Пока мы спускались в лифте, Квайгли все время смотрел на потолок.

— Мне это кажется или меня действительно только что уволили? — спросил он.

— Ну, что ты, Рой! — сказал я со всей искренностью, на которую был способен (хотя ее набралось мало). — Они не позволят тебе уйти. Ты единственный, кто еще помнит, каким когда–то было издательское дело.

— Позволят уйти? — переспросил он со злостью. — Что за дурацкий эвфемизм? Прямо одолжение какое–то! Ты цепляешься за край скалы, а кто–то сверху говорит: «Нам ужасно жаль, но мы позволяем тебе уйти».

На четвертом этаже в кабину лифта вошли двое мужчин, спешивших на ленч в ресторан. Квайгли замолчал. Когда парни вышли на втором этаже и двери лифта закрылись за ними, Рой хмуро произнес:

— Есть что–то неправильное в этом проекте.

— Ты имеешь в виду меня?

— Нет, помимо тебя, — нахмурившись, ответил он. — Я не могу даже слова сказать об этой книге. С самого начала к ней никого не подпускали. Как будто в мемуарах Лэнга содержится что–то секретное. Этот чертов Кролл заставляет меня дрожать от страха. А нелепая кончина Майка Макэры? Я встречался с ним, когда мы подписывали договор два года назад. Он не показался мне склонным к суициду. Скорее, наоборот. Обычно такие типы доводят до самоубийства других людей, если ты понимаешь, о чем я говорю.

— Крутой мордоворот?

— Вот именно, крутой. Лэнг постоянно улыбался, а этот парень стоял рядом с ним и смотрел на всех глазами змеи. Я полагаю, ты тоже обзавелся бы таким головорезом, если бы оказался на месте Лэнга.

Лифт остановился на первом этаже, и мы вышли в холл.

— Такси поймаешь за углом, — сказал Квайгли.

Я надеялся, что он сгорит в аду за свою скупость. Рой мог бы вызвать мне такси за счет компании, но вместо этого он бросал меня на волю судьбы под дождем.

— Скажи, когда стало модным возвеличивать глупость? — спросил он внезапно. — Я не могу понять происходящего! Культ идиота. Прославление слабоумных. Знаешь, кто два наших величайших писателя–романиста? Актриса с сиськами и бывший вояка–психопат! За всю свою жизнь они не написали ни одного литературного предложения!

— Рой, ты рассуждаешь, как старик, — ответил я. — Люди жаловались на ухудшение стандартов еще в те времена, когда Шекспир писал свои комедии.

— Да, но теперь о качестве вообще никто не думает. Разве ты не видишь? Такого раньше не было.

Я знал, что он пытался унизить меня. Еще бы! Призрак спрыгнул со звезд поп–культуры, чтобы написать мемуары для бывшего премьер–министра. Но я был слишком переполнен впечатлениями, чтобы волноваться о его проблемах. Я мысленно пожелал ему счастливой жизни после отставки и зашагал через холл, помахивая чертовым желтым пакетом.

* * *

Мне потребовалось полчаса на поиск транспорта в центральную часть города. Ситуация осложнялась еще и тем, что я плохо ориентировался в этом районе. Широкие дороги и маленькие дома в пелене леденящей мороси. Рукопись Кролла оттягивала руку. Судя по весу, текст тянул на тысячу страниц. Интересно, кто его клиент? Неужели граф Толстой? Наконец я укрылся под козырьком автобусной остановки, которая располагалась перед овощным магазином и конторой похоронного агентства. На стенке в металлической рамке висело рекламное объявление фирмы по заказу мини–кебов.