Призрак

Чтобы избавиться от сомнений, Данилюк сунул в рот еще одну подушечку. Теперь их осталось восемь, все правильно. Значит, он и в самом деле просто обсчитался, бывает.

Но уже сунув пачку в карман, Данилюк вдруг решил снова перепроверить. Он достал ее, посмотрел… и подушечек опять было девять.

— Ясно… — очень медленно произнес Данилюк.

Хотя ни черта ему не было ясно, конечно. Единственное, что он понял — некоторые прежние правила в мире призраков уже не действуют.

Ну… почему бы и нет. Если вдуматься, эти дурацкие девять подушечек — сущая мелочь, чепуха в сравнении с тем, что Данилюк вообще-то мертв. В сравнении с тем, что он теперь призрак.

Но по крайней мере, у него всегда будет жвачка. Хоть какой-то плюс.

Данилюка все сильнее беспокоил простой вопрос — что дальше? Что ему теперь делать? Как быть, куда податься? Не шататься же и дальше бесцельно до… до конца своих дней?.. Так он вроде как уже состоялся.

Конечно, Данилюк не имел понятия, что собой представляет жизнь после смерти. Но ведь наверняка должно что-то произойти? Какой-нибудь туннель света, какой-нибудь потусторонний зов… ну хоть что-нибудь. Вряд ли после смерти ты просто становишься невидимкой и тупо бродишь по улицам. Если бы это было так, повсюду слонялись бы другие духи, а Данилюк пока ни одного не встретил.

Хотя… может, это все временное? Может, через часок-другой он окончательно прекратит существовать? Может, он вовсе и не призрак никакой, а какая-нибудь… остаточная активность? Может, его мозг еще не окончательно умер, и вот это все — просто предсмертные галлюцинации?

Если так, можно вообще не напрягаться.

Но тут… тут Данилюк вдруг увидел другого призрака.

Правда, не человека. Навстречу бежал дух собаки.

Хотя поначалу Данилюк не понял, что это именно дух. Собака выглядела совершенно нормальной собакой — кавказская овчарка, по виду бродячая. Лохматая, слегка взъерошенная, но не прозрачная, не светящаяся или как там должны выглядеть призраки.

Но в том-то и дело, что она выглядела нормально. Четкие контуры, яркие цвета. Никакой туманности и расплывчатости, как у всех остальных предметов. Как у людей и того кота. Собака выглядела точно так же, как сам Данилюк. Как его смартфон, как жвачка.

Данилюк подошел ближе и остановился. Собака тоже остановилась, уставилась прямо на него и приветливо гавкнула. Само по себе это ни о чем не говорило — кот тоже его видел. Но кот был туманным и расплывчатым, а собака — нет.

Задумчиво хмыкнув, Данилюк коснулся жесткой шерсти, погладил. Собака на ощупь была… как собака. Рука на сей раз насквозь не проходила, ощущала твердое. Пес добродушно вильнул хвостом, лизнул Данилюку руку — и язык был влажным, чуть шершавым.

Может, все это тоже просто часть галлюцинации? Да нет, вряд ли…

И вообще — ну его на хрен, такие рассуждения. А то этак можно дорассуждаться до того, что вся прежняя жизнь тоже была галлюцинацией, а на самом деле он лежит в «Матрице« и видит цветные сны.

Лучше уж считать, что все именно так, как кажется.

— Привет, парень, — сказал Данилюк. — Ты чей? Тебя как зовут?

Джульбарс — откуда-то всплыло в голове.

Данилюк моргнул. Пес явно ничего не говорил. И на телепатию тоже не похоже… хотя откуда Данилюку знать, на что похожа телепатия?

Так или иначе, он почему-то теперь знал, что пса-призрака зовут Джульбарсом. Тот еще раз вильнул хвостом и неспешно затрусил своей дорогой, оставив Данилюка смотреть ему вслед.

Постояв еще немного, он огляделся по сторонам и, пусть не сразу, сориентировался на местности. Пройдя по Карла Маркса, он свернул на 22 Партсъезда, миновал парк Гагарина и незаметно для себя оказался возле торгового центра.

Брести в никуда Данилюку уже надоело, так что он решил зайти.

Ни продавцы, ни посетители его тоже не замечали. Данилюк немного пошарахался там и сям, погулял по точкам, поглазел на новую коллекцию джинсов. Слегка подосадовал, что у него таких уже никогда не будет.

Потом поднялся наверх, в кинотеатр. Решил убить немного времени за просмотром фильма. Билет, понятно, покупать не стал — да и как бы он смог? Просто дождался ближайшего сеанса, прошел в зал и уселся на свободное место.

Началась реклама. Киноэкран, как и все остальное, казался Данилюку размытым, затуманенным, но не так сильно, чтобы нельзя было смотреть. Он задумчиво отправил в рот жевательную резинку… и тут прямо на него кто-то сел!

Просто припозднившийся зритель. Разумеется, он даже не подумал, что в этом кресле сидит призрак. И извиниться тоже не подумал — да и не заметил ничего, конечно. Плюхнулся, поставил рядом ведерко с попкорном и принялся смотреть фильм.

Данилюк же подскочил, как ошпаренный. Ощущение было… не сказать, чтобы неприятным, но очень неожиданным. Так бывает, когда засыпаешь, уже проваливаешься в сон, но вдруг вздрагиваешь и резко приходишь в себя.

Можно было просто сесть на соседнее сиденье и продолжать просмотр, но Данилюку почему-то уже не хотелось. Стараясь больше никого не касаться, он прошел между рядами и… замер у двери.

Та, естественно, была закрыта. Данилюк, естественно, открыть ее не мог.