Призрак Безымянного переулка

– Поздно, я же сказала вам. У нас автосервис на Калужском шоссе. Там сколько проторчал, потом обратно на МКАД, и на Ленинградке пробка до глубокой ночи стояла.

«Правду говорит, – подумала Катя. – Или так оно все и было, или просто не успели договориться. Он мог ей соврать насчет сервиса и пробок. Приехать в Москву и убить Мельникова».

Но больше пока с женой Изотова говорить было не о чем. Надо сначала послушать, что скажет он сам. Поэтому Катя вежливо поблагодарила женщину и направилась к беседке, где разговаривали уже на повышенных тонах.

Мещерский для себя в начале этой беседы отметил, что Изотов нервничает, хотя очень хочет казаться спокойным. Эмоции проявлялись лишь в том, что он слишком часто моргал и облизывал тонкие сухие губы.

Лужков, впрочем, начал разговор совершенно нейтрально.

– Красивый у вас дом, Платон Николаевич.

– Спасибо. Это все жена. Для дочери старается, для внучки.

– Внучка с вами, значит, тут, на даче?

– Жена против детского сада.

– А комната ваша в Москве?

– Что? Какая комната? – Изотов опешил от неожиданного поворота.

– Ну, в коммуналке в Безымянном переулке. Вы ведь продаете ее? Безымянный переулок – это мой участок, я тамошний участковый.

– А, понятно. – Изотов тут же расслабился. – А вы что, жилплощадью московской для себя интересуетесь?

– Я интересуюсь расследованием убийства покупателя вашей комнаты Александра Мельникова.

– Мельникова? Его убили?

– Вот именно.

– Кто? За что?

– Я так понимаю по вашей реакции, что Мельников – не просто покупатель вашей недвижимости, но и хорошо знакомый вам человек.

– Нет… то есть да… Я и не думал, что он… Я его встречал много лет назад, когда он сам был еще мальчик, школьник. Он приходил к нашим соседям по дому. Я его видел – соседские дети, вы понимаете.

– Такая встреча через двадцать три года… – Лужков покивал головой. – Приобрел он вашу комнату?

– У них фирма по недвижимости, застройке и реконструкции. Они скупают там все окрест. Да, мы подписали договор купли-продажи. Но теперь… Там же оформление, документы… Кто его убил?

– А это мы у вас хотели спросить, – ввернул Мещерский.

– У меня? – Глаза Изотова за стеклами очков округлились.

– Некие данные всплыли из вашего прошлого, Платон Николаевич. – Лужков смотрел на него искоса, словно примеривался.

– Вы о чем?

– А вы подумайте хорошенько и догадаетесь.

– Я… Вы не можете, не имеете права! Это была нелепая ошибка!

– Ваше задержание двадцать три года назад по делу пропавшей Лизы Апостоловой – вашей соседки по дому?

– Девочка нашлась цела-невредима.

– Только вот со следами пыток и сексуального надругательства.

– Мне никто никаких обвинений не предъявлял! Наоборот, по настоянию моего адвоката передо мной извинились тогда!

– А с какой стати вас тогда вообще задержали?

– Я не знаю. Может, кто-то из соседей… Девочка Апостоловых умственно отсталая. Я встречал ее в подъезде, как и все другие соседи. Да, порой я разговаривал с ней – из жалости, проявлял сочувствие, угощал шоколадом. Это был больной убогий ребенок из бедной семьи – отец-алкаш их бросил, едва понял, что Лиза родилась больная. Я просто проявлял сочувствие. И меня же за это потащили на допрос и заперли в камере! Это произвол!

– Наверняка были основания, – безжалостно парировал Лужков.

– Вы не имеете права! И вообще, там все давно закрыто и забыто.

– Не забыто. Мельников умер, убит. А он в детстве дружил с этой больной девочкой, заступался за нее. И вот жил себе припеваючи, бизнесом ворочал, недвижимость скупал. А столкнулся с вами как с продавцом комнаты, и через три дня – на тот свет.

– Что вы этим хотите сказать?

– Ровно то, что сказал. – Лужков рассматривал его как этакую невидаль.

– Да я понятия не имел, что риелторы мне в качестве покупателя предложат фирму Мельникова!

– Вот именно. Встретились вы совершенно случайно. Через много лет после тех событий.

– Да этот мальчишка… Они все тогда, вся их компания, были такие расторможенные! Те девчонки, Алиса – внучка директрисы нашей фабрики. Они вели себя вызывающе, нагло!

– Двенадцатилетние школьники.

– Я не улавливаю предмета нашего разговора, – повысил голос Изотов. – Вы что, приехали обвинять меня в убийстве?

– Я вас просто допрашиваю как свидетеля по делу.

– А, ясно. Но у меня есть опыт такого вот общения с правоохранительными органами. Я сейчас позвоню в адвокатскую контору. И слова вам больше не скажу без моего адвоката.

Подошедшая к беседке Катя по их лицам поняла: разговор на повышенных тонах уже закончен.

И вся эта дорога в такую даль, похоже, проделана зря.

Или не зря? Учитывая спонтанные показания жены Изотова о том, что ее муж в тот самый вечер вернулся домой поздней ночью.

Глава 29 Шрамы