Призрак чёрной башни (СИ)

Алвес подпёр подбородок ладонью, старательно хмурясь и утешая свою тёмную ауру, что существовала по признанию большинства знакомых, легко нащупывалась и отлично отпугивала. Алвесу нестерпимо хотелось одиночества. И отсутствия башни в отдалении, но прямо перед глазами! А отвернуться оказалось недостаточно, португальцу хотелось, чтобы сооружение вдруг рухнуло, наплевав всей своей многотонной громадой на цену бессмысленных жизней проходящих внизу, на обречённый бизнес, на работников, на зарплаты, на кредиты, на вложенные средства.

Сердце жаждало разрушения. Прилюдного. Поучительного. Весомого.

Глаза слезились, а зажечь сигареты благодаря собственной недальновидности оказалось нечем.

На краткий миг ворох мыслей ослепила бредовая идея самому как-то устранить башню. Но тут же явился здравый смысл с новой лекцией о необоснованной злости, жестокости, нервах. Так недолго и к психиатру попасть, что Алвес считал последней чертой ослабшего разума, более неспособного защищаться самостоятельно.

— Вид весьма зрелищный. Особенно в бури. Но внутри весьма уныло, — раздался голос сбоку, и Алвес вздрогнул. Совсем не ожидал, что кто-то подкрадётся со спины и незамеченным встанет рядом, игнорируя подчёркнуто отвратительный настрой Алвеса. Последний раз такое произошло, когда его обокрали. Правда, португалец с лёгкостью сломал воришке руку, и пришлось оправдываться уже самому, но…

Это был его старый, любимый бумажник!

И у него частенько так получалось.

Непрошеный собеседник, начавший разговор столь безвкусным и банальным способом, был беловолос, напоминая легенду о парне с серебряными волосами и глазами из башни. Фанат? Или работает здесь?

Для местного, родившегося и прожившего в сих краях всю сознательную жизнь, Алвес поразительно мало знал об одном из главных аттракционов, хорошем источнике чужого дохода и просто месте, что всегда маячит на фоне. Стоило расспросить получше Тимми хотя бы о новых планах.

— Хорошо знаешь эти места? — насмешливо уточнил Алвес, вполне отдавая себе отчёт в том, что даже туристы могут знать больше его.

— Вроде того, — скривил парень губы. Рассмотреть глаза не позволял платок, повязанный на лоб и создающий тень. Но, кажется, они были карими. Цвета растопленных ирисок. — А вот ты всегда относился к Башне с трепетом.

— А? — теперь уже Алвес обернулся полностью. — Ты о чём, парень?

Может, и впрямь работает? Живая реклама – приходит, нагоняет жуть малопонятными фразами, распространяет легенды.

— О тебе, Тики.

— Я не Тики.

Парень обознался — удовлетворение и долгожданное успокоение. Португалец отвернулся, нацепляя на рожу легкомысленную улыбочку, совершенно не вяжущуюся со сталью во взгляде.

— Ах, ну да, — парень расхохотался в голос, так что окружающие направили на них взгляды. Но ненадолго, видно, решили, что он перебрал. — Но мне уже надоело, Тики. Или как ты там себя сейчас называешь? С тех пор, как Граф нас покинул, я столько раз пытался вправить тебе мозги, что бесконечно устал! Хватит, ты сам не хочешь ничего знать! Это психология и трусость! Ты не хочешь помнить — я не могу изменить твои желания!

— Так и не меняй! — едва успел вклиниться в бред Алвес. Чувство нахождения не в своей тарелке нарастало с каждым новым словом. Что-то пугающее было в невысоком пареньке с седыми волосами. По крайней мере, именно сейчас Алвес видел его волосы как точно седые.

— Ты ведь не один в Семье. Другие весьма… возмущены.

Алвес молчал, думая, что сейчас пора уже убираться отсюда по-тихому. Кто знает, что в голове у припадочного?

— Потому мне нужная твоя помощь!

— С лёгкостью, — выуживая мобильник, ответил Алвес. — Только, может, сам расскажешь, что принимал?

Парень вздохнул, мучительно застонал, начиная тереть лицо ладонями и шепча что-то ядовитое.

— Ты будешь моей смертью, Тики!

— С патетикой – перебор. И это, — Алвес дёрнул плечами, в которые вцепился парень. — Шёл бы своей дорогой.

Пока он ещё оставался добрым, милым, но парень сверлил взглядом и молчал. Алвес перехватил тонкие и хрупкие на вид запястья, надеясь как всегда с лёгкостью оттолкнуть незнакомца, как и десяток подобных ему, и с ужасом осознал, что, даже сжав и надавив со всей силы, не добился никакого результата.

Только взгляд седого стал ещё более сосредоточенным.

— Слушай. Я не буду ничего пытаться сделать с тобой в этот раз. Вообще. Это бессмысленно — заставлять тебя помнить, когда ты не желаешь. Снова забудешь сегодня же, завтра или через неделю! Я не могу исправить тебя на таком уровне! Но ты должен мне подыграть. Если хочешь, считай, будто всё это — результат розыгрыша или спора, в котором я проиграл и теперь должен до тебя любыми способами достучаться. Думай, что хочешь, даже что я действительно псих.

Меньше всего на свете Алвес хотел подыгрывать незнакомцу и соглашаться с ним хоть в чём-то. Но заманчивая идея мирного и быстрого разрешения идиотской ситуации манила.

Парень дождался кивка и сам освободил плечи, предусмотрительно отступая и оглядываясь.