Призрак Демона

— Так как, говоришь, тебя зовут? — Спросил он из-за спины. Еще один приём, тут нельзя оборачиваться.

— Баронет де Летоно. — Но и хамить я не буду, хотя очень хочется. Инструменты меня всё же напрягают, честно говоря. А ещё раненая рука опять заныла, всё же её нещадно подёргали.

— Ганнидар де Летоно?

— Да. — Это они что, сомневаются, что я это я? В смысле, парень, в теле которого я сейчас. Так это что, сны были неправдой? Стоп! Ганнидаром меня и Сенила назвала, точно! Нет, не собьёте вы меня.

— А известно ли тебе, парень, что баронет Ганнидар де Летоно погиб при нападении разбойников? — Оп-па. Интересно девки пляшут. То, что парня могут признать погибшим, я как-то не учёл. — В канцелярии столицы уже имеется прошение о признании баронетом другого человека, но пока что это прошение не удовлетворено, потому что не прошёл год со дня пропажи баронета, а кандидат не имеет в родственниках ни одного благородного, да и рождён не в браке.

— Ну, он родился от барона, просто тогда тот не был бароном, а был мужем баронессы де Летоно, моей матери. — Сны, как вы меня сейчас спасаете! Вряд ли постороннему будут знакомы такие подробности. — Уже потом, она передала титул мужу, но титул наследника, баронета, я лично никому не передавал. И не собирался даже.

— Так ты всё же утверждаешь, что ты и есть Ганнидар?

— Да.

Я видел, что сомнения зародил, но вот как доказать, что я и есть баронет, не знал. Не вызывать же сюда «папочку», который меня и пытался прикончить. Он реально может меня «не узнать» и тогда вообще шансов нет.

— Кажется, мы не договоримся. — Сделал какие-то выводы для себя мужик. Кстати, вечно забываю…

— А Вы бы не могли сами представиться?

— Чего? — Я явно выбил его из построения каких-то планов, но сдаваться не собирался.

— Я говорю, мне бы хотелось знать, с кем я разговариваю. — Поугрожаю, все благородные любят угрожать. Во всех фильмах так. — Чтобы, когда всё разрешится, точно знать, кому сказать «спасибо».

— Вот только угрожать мне не надо, я нахожусь на службе Империи, и слежу за выполнением её законов. — Сражу же просёк мужик, куда ветер дует. Но не испугался, а как-то напрягся.

— А разве по закону Вы не должны мне рассказать, кто Вы такой, в чём меня обвиняют, кто свидетель обвинения. — На самом деле я не знал, какие тут законы, но решил, что тут, как на экзамене — главное говорить уверенно. — Тем более, человеку, который утверждает, что он — благородный, да ещё и аристократ.

— Обвиняют тебя в убийстве пятерых человек. — Всё же ответил «фашист». — А свидетелем выступает гражданин Фу Вей. Мы уже знаем, что несколько убила твоя рабыня, а не ты, но это не имеет большого значения, отвечать всё равно тебе.

— Что Вы, совсем не собирался приплетать сюда девушку. — Да Сеннилу даже наш «гуманный суд» не обвинил, а признал недееспособной и в психушку упрятал. — А кто это — Фу Вей?

— Владелец таверны, в который ты живёшь вдвоём со своей рабыней. — На будущее: никогда не ссориться с хозяином таверны, если собираешься в ней жить.

— Ну, вот видите, почти всё и разъяснилось! — Постарался улыбнуться я доброжелательно и радостно. В который раз граф оказывается прав, это уже какая-то нездоровая тенденция. Опыт не пропьёшь. — Теперь я знаю первого кандидата, которого вызову на дуэль, как только отсюда выйду. Думаю, лжесвидетельство достаточный повод, чтобы служители закона не мешали мне вершить справедливость?

— Так ты утверждаешь, что Фу Вей врёт? — Он явно заинтересовался, но как-то насмешливо, как будто играет как кошка с мышкой. Его забавляют мои трепыхания. — Но тут твоё слово против его слова.

— Во-первых, я благородный аристократ. — Не знаю я местных законов, но у аристократов обязаны быть привилегии в таком деле, как суд и показания свидетелей. Да и граф утверждал, что благородным верят на слово. — А во-вторых, есть такая чудесная штука, как амулет правды.

— Амулет правды? — Вот тут он заинтересовался всерьёз. — И он у тебя есть?

— Представьте себе, да! — Правда, я не знаю, как он работает, но разберусь, граф, если что, подскажет.

— Откуда у тебя такая дорогая и специфическая игрушка? Они не разрешены к свободной продаже.

— А вот об этом позвольте промолчать. — Теперь моя очередь ехидничать, но это от осознания своей ошибки. Что амулет правды — вещь дорогая и запрещённая, я не знал, и теперь этот тип в курсе, что у меня есть средства, которые можно отжать, и рычаг, на который можно давить.

Столик с инструментами стал немного ближе.

— Меня зовут Берг Свейн. — Вдруг стал серьёзным главный стражник. — Я старший следователь по убийствам и другим серьёзным преступлениям против Империи. Пропавший баронет Ганнидар де Летоно был одарённым, Вы можете подтвердить это?

Да-а, не ожидал. А ведь блефовал, угрожал. А только и надо было намекнуть, что я одарённый. Привык это скрывать, но сейчас-то я не беглый раб или скрывающийся чернокнижник, а благородный аристократ.