Призрак для Повелителя теней

— Белочка, прошу, успокойся, не рви сердце, — меня попытались осторожно обнять, заставляя убрать руки от раны Кириана. Но я вырвалась, прижалась к нему и поцеловала, заливая слезами его лицо.

— Не покидай меня, — просила я и целовала безжизненное лицо. — Не покидай. Молю. Я готова отдать всю себя, лишь бы ты был жив.

— Спасибо, любимая, — прошелестело рядом тихое. — Я всегда буду с тобой. Чтобы ни случилось.

Эпилог

— Марго, какого именно мне поступают жалобы на Димитра? — требовательно спросил супруг, врываясь в мой кабинет. От неожиданности даже подпрыгнула на стуле и вопросительно уставилась на него.

— Я не понимаю, — хлопнула ресницами.

— Почему жалуются на него именно мне? — перефразировал вопрос супруг.

— А что ты хотел? — пожала плечами. — Он ведь твой сын и всем это известно. Поэтому тебе и жалуются.

— Хочешь сказать, что тебе не жалуются? — подозрительно прищурив глаза, посмотрел на меня.

— Ну, — протянула я, посмотрев в свой божественный ноутбук, куда поступали все обращения к богине, то есть ко мне, — конечно же, и мне приходят жалобы.

— А что ты отвечаешь? — вкрадчиво поинтересовался супруг, словно пытался разгадать все мои секреты.

— Как обычно, — усмехнулась я. — Что весь мир спасет только любовь. Ну и, типа, полюби ближнего своего и тебя обязательно полюбят в ответ.

— Вот как? И быстро отстают?

— Очень, — хохотнула я.

— Надо попробовать, — задумался супруг. И тут я не выдержала, засмеявшись в полный голос.

— Что? — не понял он.

— А то, — прерывая смех, попыталась объяснить я, — никто не поймет, если бог Наслаждения будет рассказывать про любовь. Тем более, если ему будут жаловаться на сына — бога Соблазна.

— Действительно, смешно, — согласился любимый бог Наслаждений.

— Кир, да настрой ты так, чтобы все жалобы на нашего отпрыска автоматически пересылались на его адрес. Пусть сам разбирается. Он уже взрослый. Я так и сделала, — посоветовала Кириану.

— Как же хорошо, что моя драгоценная Дарайна еще слишком мала, чтобы так безобразничать, — обрадованно сообщил Дани, зайдя в мой кабинет.

— Да? — удивленно вскинула брови. — Ты уверен?

— Конечно, — пожал плечами Дани.

— Так вот, чтобы ты знал, — усмехнулась я, — твоя драгоценная Дарайна уже где-то стащила метательные ножи и с удовольствием пробует их на деревьях. Благо хоть, придворных успела удалить.

— Что? — взревел Дани и переместился к нашей драгоценной Дарайне, которая, как и папочка, очень любила всяческое оружие, которое могла достать. Доходило даже до того, что пришлось запечатывать магией, в которой Дарайна еще не была сильна, оружейную комнату. Но эта проныра, все равно откуда-то умудрялась доставать оружие и с удовольствием пробовала его на деле.

— Куда это он помчался? — в кабинет заглянул Ларсен.

— К дочке, — вздохнула я.

— А, понятно, — кивнул Ларсен и довольно улыбнулся.

— А ты сильно не улыбайся, — посоветовала я ему. — У нашей Лиреи уже скоро будет отдельная библиотека с компроматом, который она собирает на придворных и слуг. А потом с огромным удовольствием шантажирует их. Кто, по ее мнению, неподобающе ведет себя.

— Вот зараза, — выругался Ларс.

— А это, мой драгоценный, все твое воспитание, — сообщила Ларсену. — Меньше бы обучал ее тонкостям своей работы.

— Так у нее талант, — воскликнул супруг. — Как его не развивать?

— С таким развитием все женихи разбегутся, — посетовала я.

— Она еще слишком молода для женихов, — нахмурился Ларсен.

— Ларс, — вздохнула я, — ей уже двадцать.

— Для богов это детский возраст, — парировал супруг.

— Вот пойди это и скажи Лирее, — посоветовала я ему.

— Нет, не скажу, — отрицательно качнул он головой. — А то, вдруг, она и на меня компромат собрала.

— Конечно, собрала, — хихикнула я. — На всех вас.

— А на тебя нет? — удивился Кириан.

— А на меня нет, — подтвердила я.

— Почему это? — возмутился Ларсен.

— Да потому что с Любовью спорить бесполезно, особенно, если твоя мать и есть сама Любовь. Лирея прекрасно знает, если она что-нибудь учудит, я нашлю на нее влюбленность в кого-то неподобающего, по ее мнению. Поэтому и не шалит.

— Ух, какая грозная у нас Любовь, — усмехнулся Ларсен, подошел ко мне и обнял.