Призрак другой женщины

И тут вся троица, торопясь и перебивая друг друга, рассказала дивную историю о пьяной Милочке, вспомнившей нечаянно адрес мужчины, которому доставляла что-то по просьбе своего босса. Сопоставив все известные ей факты, она решила дядю этого навестить. И навестила, но дядя к тому времени был уже мертв, а в соседней комнате рылся в шкафах – предположительно – убийца. Она перепугалась, удрала, правда, хватило ума спрятаться в овраге. И оттуда она увидела, как тот человек подошел к окошку и внимательно осмотрел улицу. Потом он вышел, накинул на голову капюшон спортивной курточки и побежал.

– Побежал?!

Мишин тут же вспомнил про ночь убийства Стахова. Там тоже был бегун.

– Побежал! Легко и профессионально, – задыхалась от внимания и возможности произвести впечатление Милочка. – И даже ни разу не обернулся!

– И кто это, Олег, как думаешь? – Полковник постукивал себя карандашом по щеке.

– Убийца! – отозвался он и руками развел.

– Сам догадываюсь, что не гувернантка Васюкова навещала, – скривился Кораблев, как от боли зубной. – А кто он – этот убийца? Соображения есть? Сынок покойного Быкова?

– Минутку, если позволите? – Олег прижал ладонь к груди, глядя на полковника.

– Валяй!

– Людмила… Скажите мне, Людмила, я понимаю, что темно было, что в человек окошке стоял спиной к свету, и все же!

Господи! От ее ответа сейчас зависело все! Он начал, начал догадываться. Если она сейчас подтвердит его догадки, тогда можно выезжать на задержание.

– Я вас слушаю. – Она мило улыбалась.

– Вы хорошо рассмотрели этого человека?

– Ну… Сами же сказали, что темно, и он в самом деле стоял спиной к свету. Разве рассмотришь? Нет, лица я не видела.

– В деталях не видела, конечно. Чуть выше среднего роста, худощавый, потому что бежал легко. Грузные люди так не бегают.

– Молодой? – Внутри у Мишина все нервы напряглись струнами.

– Нет… Знаете, точно нет. Конечно, лица детально я не рассмотрела, какой точно нос, рот, глаза, но лицо не молодое. Там, в окне, он в какой-то момент повернулся в профиль и… – Милочка постучала себя ладошкой по шее. – Подбородок… Все провисшее какое-то. Овал не ровный, не как у молодого человека.

– А волосы? Прическа? Не рассмотрели? Может, лысый, с короткой стрижкой, волосатый, с хвостом? Не рассмотрели?

У него даже голос сел, настолько близко он подошел к финалу, он просто видел эту линию, фосфоресцирующую только для него одного. Вот сейчас он до нее доберется, перешагнет, и все! Там только успевай собирать.

– Ой, точно! Вы мне напомнили! – обрадованно подхватила Милочка и энергично замахала пальчиками над своей головой. – У него, знаете, венчик такой вокруг головы. Как одуванчик! Не лысый, точно. И хвоста не было. Растрепанный, и волосы вот так вокруг головы…

И она еще раз изобразила чужие растрепанные волосы. Анохин и Стахова почему-то в этот момент переглянулись и удрученно вздохнули.

«Наверняка считают ее глупенькой», – тут же понял Мишин. А он вот так не считал. Он готов был расцеловать эту девушку в обе ее румяные щечки. Ну, умница! Умница же!!!

– Чего сияешь? – подозрительно прищурился в его сторону полковник. – Что-то понял?

– Так точно, товарищ полковник. Разрешите свидетелей проводить к следователю для оформления их показаний, а потом я…

– А ты – сюда! – швырнул на стол карандаш Кораблев, перебивая. – Провожай. Три минуты у тебя на все.

Мишин вернулся через пятнадцать. Но с какими результатами!

– Как ты догадался? – насупился Кораблев.

Объясняться наверху о допущенной ошибке с дальнобойщиком очень не хотелось. И чего поспешил доложить, спрашивается? Надо было Мишина дождаться. Вон он какой умный! Сразу просек.

– Я, еще когда из командировки ехал, догадался, что все вокруг награбленного добра крутится. И интерес к дому Грузновой не простой. Не утратили этого интереса люди, хотя и столько лет прошло. А какие люди могли его не утратить? Правильно! Те, у кого из-под носа добро увели: Быков, Гвиненко и Васюков. Сына покойной Веры и Быкова я не особо рассматривал. Никто за столько лет ничего о нем не слышал. Его могли и усыновить давно, так ведь?

– Могли, – неуверенно повертел головой Кораблев. – Но все подельники – кто умер, кто сидит. И как тогда?

– Васюков явился в этот город со вполне конкретной миссией – найти сокровища. Поэтому-то он и крутился вокруг дома Грузновой, и покупателя засылал, и давил, давил, давил.

– Чем привлек внимание? И вызвал интерес к дому у убийцы?

– Да, Иван Георгиевич, я думаю, что так. И его просто убрали, как надоедливую муху. Он начал светиться, мешать, его и убрали. Но только после того, как убили Быкова, охранников и Стахова. Убивали только тех, кто знал или мог знать, и мог проболтаться.

– А Васюкова?

– Васюкова убрали, чтобы не делиться, и потому, что он слишком много знал. Думаю, что он знал, кто вершит кровавые дела. Настучать в полицию – западло. Уехать, когда добро вот оно – протяни руку и возьми, тоже неразумно. Столько лет ждали. И он, потеряв страх, остался, не сбежал.

– А убийца?