Призрак фокусника

Антонина Ивановна заботилась о Руо, как не заботилась бы о нем никакая жена. Она кормила его вкусными и полезными блюдами, следила за его гардеробом, напоминала ему, когда нужно позвонить нужному человеку или принять нужное лекарство. Она знала, какие сорта чая он предпочитает, сколько ложек сахара кладет в этот чай, отчего у него бывает изжога и какие телевизионные программы вызывают у старого иллюзиониста раздражение.

Она не только не вносила в его строгую и размеренную жизнь беспорядок – наоборот, именно она придавала ей ту самую строгую размеренность и порядок, которые так ценил старый иллюзионист.

Но, как часто люди не замечают того, что они видят перед собой каждую минуту, так и Артур Альбертович не замечал свою экономку. Он воспринимал ее как привычный предмет обстановки, как удобный домашний агрегат, вроде холодильника или стиральной машины. Впрочем, она сама этому способствовала, поскольку старалась в присутствии хозяина быть невидимой и неслышимой.

Антонина Ивановна подала Артуру Альбертовичу пальто, шляпу, перчатки, смахнула с его рукава невидимую пушинку, поправила шарф и убедилась, что он надел подходящие к погоде ботинки.

Пудель Ованес вертелся возле дверей, поскуливая и заглядывая в глаза хозяину, но тот не взял поводок, и Ованес обиженно потупился, отошел от двери и улегся на коврик под вешалкой.

Этим вечером Руо собирался не на прогулку, он шел к своим старинным цирковым знакомым, у которых уже много лет по четвергам он играл в преферанс.

Это были смелые люди, потому что немалая смелость нужна, чтобы сесть за карточный стол с иллюзионистом.

Закрыв за хозяином дверь, Антонина Ивановна почесала Ованеса за ухом, наполнила водой голубой электрический чайник и взяла телефонную трубку.

Точно так же, как у Артура Альбертовича, у нее никогда не было собственной семьи.

Однако у Руо был племянник, в котором он разочаровался и не стремился поддерживать с ним близкие отношения, а у его экономки был младший брат, в котором Антонина Ивановна души не чаяла.

Антонине Ивановне было пятьдесят четыре года, ее брату Виктору – тридцать восемь, но для нее он по-прежнему оставался кудрявым мальчиком с пухлыми розовыми щеками.

Брат не был единокровным ей, Тонина мать родила его после смерти мужа от постороннего мужчины, съездив по путевке в санаторий союзного значения под названием «Дубовая Роща». С тех пор, как шестнадцатилетняя Тоня, встречая мать из роддома, приняла из ее рук пищащий сверток в голубом одеяльце, она полюбила братика материнской любовью. Она взяла на себя все заботы о крохотном существе, даже едва не забросила школу. Из-за этого мальчишки она не вышла замуж – некогда ей было заниматься своей личной жизнью, но Антонине Ивановне никогда и в голову не приходило жаловаться и кого-то упрекать в этом. Она была счастлива своей любовью к брату. Их мать умерла, когда Витенька пошел в первый класс, и с тех пор Антонина Ивановна заменила брату и мать, и отца.

Мальчик рос слабым и каким-то вялым, сонным, правда, учителя в школе считали его просто ленивым. Однако в пятнадцать лет, когда у всех мальчишек ломается голос, Витя начал удивлять окружающих. Он вдруг заговорил на разные голоса. Он так похоже передразнивал голоса известных артистов, политиков и собственных учителей, что люди только диву давались. Ему прочили будущее артиста-пародиста.

Однако вскоре случилась неприятность. Чтобы перенести контрольную по химии, приятели подговорили Витю позвонить химичке и сказать по телефону голосом лечащего врача, что ее отцу, который лежал в больнице, стало хуже. Бросив все, химичка помчалась в больницу, от расстройства не глядя по сторонам, и попала под машину. Отцу ее хуже не стало, но бедная женщина провалялась с травмами и переломами несколько месяцев.

Дело тотчас раскрыли – струсившие приятели все свалили на Витю. Антонина Ивановна носилась как угорелая из больницы в школу, упросила химичку и директора не раздувать скандал. С большим трудом она дотянула брата до окончания школы, помогла ему поступить в эстрадное училище, из которого его выгнали через год за лень и профнепригодность. Подражал голосам он по-прежнему виртуозно, однако манкировал занятиями музыкой и спортивной подготовкой, много ел и пил пиво, так что директор училища на прощание сказал Антонине Ивановне, что из ее остолопа настоящего артиста никогда не выйдет, есть у него, конечно, способности, да не тому они достались.

Она только вздохнула и устроила Витю на работу курьером. Потом – охранником в магазин самообслуживания. Потом – сторожем на платную автостоянку.