Призрак гнева

Нелла Тихомир ПРИЗРАК ГНЕВА

Часть первая Колдун

Пролог

Оно было за дверью.

Задыхаясь, дрожа всем телом, Траин приложил ухо к шершавой стене.

Тишина.

Лунный свет, ледяной и бледный, проникал в избушку сквозь щели между бревнами. Срывающиеся пальцы Траина машинально шарили по стенке. Даже если я заору, никто меня не услышит. Даже если я…

Что-то шелохнулось там, снаружи, двинулось, перегородив холодный луч. Траин замер, беззвучно шевеля губами. Сердце билось в горле, стучало так громко, что все на свете слышали его. И то, что за дверью, тоже.

То, что было сейчас за дверью, без сомненья слышало его.

Шелест шагов по жухлой траве. Время умерло. Траин так вжался в стену, точно пытался с ней срастись, слиться с неструганными бревнами. Было холодно, но он холода не чувствовал, пот заливал ему глаза. Этого Траин не чувствовал тоже — будто ото всех его чувств остался один лишь слух, и теперь он стоял и только слушал.

Оно было рядом. Траин отчетливо видел черную тень, заслонившую свет, и различал глухое, хриплое дыхание. Они были разделены единственной стеной.

Очень тонкой стеной. Очень хрупкой.

Не спастись.

Шорох. Движение. Мигнул и вернулся серебристый луч. Тварь кралась снаружи, и огромная тень мелькала в холодном свете: все ближе, ближе к двери…

Глубоко, прерывисто вздохнув, Траин наконец заставил себя двигаться. Оторвался от стены и отступил назад, в темную глубину нежилой избы.

Существо замерло снаружи. Ничего не делало, просто стояло и молчало, и молчание это звучало как смертный приговор.

Траин провел ладонью по одежде, ощутив липкое прикосновение насквозь промокшей ткани. Это кровь. Мысль была далекой и отстраненной. У меня все руки в крови, и оно это чует.

Но какая теперь разница…

— Великие боги… — он едва различил свой надтреснутый и слабый голос. — Помогите мне. Отец богов, великий Один…

Он остановился, потому что звук собственного голоса напугал его. Голос звучал потерянно и жалко — как блеянье овцы, ведомой на заклание. Словно в ответ, он услыхал скрип дерева, заметил тень, скользнувшую снаружи. Траин снова попятился, только бежать было некуда. Тень придвинулась, заслонила лунный свет, четко обрисовалась на стене: огромное, черное, грозное пятно.

Удар. Треск досок. Тяжелая туша налегла на дверь, надавила, и стены выгнулись, проломившись под страшной тяжестью. Глухой рык. В дыру просунулась когтистая лапа, а следом горящий глаз приник к отверстию и зашарил по темному нутру избушки.

Меня ищет.

Первенец конунга, будущий глава клана, человек по имени Траин вдруг исчез. Вместо него маленький испуганный зверек упал на четвереньки и скользнул к стене, скуля от ужаса. Им владело одно желание: убежать, исчезнуть, спастись. Во что бы то не стало. Любой ценой!

Чудище снаружи оглушительно заревело. Будто кукольная, в мелкие щепки разлетелась выбитая дверь, и Траин очнулся от собственного отчаянного крика. Приникнув к земле, он слышал, как существо вломилось в сарай. Как под его шагами шуршит прелая солома: шаг, еще шаг, и еще…

Горячее и шумное дыхание коснулось затылка, вздымая волосы. Немыслимая тяжесть обрушилась на плечо, и боль разорвала внутренности, заставив человека пронзительно заверещать, однако новый удар оборвал этот вопль. Чудище перевернуло жертву на спину. Траин вскинул руки в слабой попытке защититься, но зверь играючи хлопнул по ним лапой. Кости сломались, хрустя, будто тонкие сухие ветки. Траин захлебнулся кровью. Он больше не мог кричать. Глаза зверя — две кровавые звезды, — сверкали в темноте, а длинные, будто византийские кинжалы, клыки блестели слюной, которая капала Траину на лоб и щеки.

Эти клыки были последним, что он увидел в жизни. Мелькнула огромная лапа, и страшный удар расплющил ему череп.

Рева чудовища Траин уже не услышал.

Глава 1

Они настигли их около леса.

Темной лавиной они хлынули из-за холма. Их лохматые лошади неслись, будто птицы, и снег пополам с грязью летел из-под копыт.

Мы не успеем.

Двое беглецов почти достигли опушки. Тучи наползали на горы, мутный диск зимнего солнца погружался в бурлящую серую пелену. Угрюмый лес на склонах гудел и ревел на ветру.

Мы ни за что не успеем, понял старший.

Лошадь его юного спутника сильно отстала, и старшему пришлось осадить жеребца. Лошадь юноши храпела, нося боками на скаку. Она была вся в пене, заметно было, что животное мчится из последних сил.

Сейчас они его догонят. Сейчас они…

Стрела свистнула у самого лица, обожгла щеку, будто чье-то горячее дыхание.

— Не жди меня! — завопил юноша. — Беги в лес! В лес!

Старший не двинулся. Его взгляд был прикован к юноше. Преследователи неумолимо настигали, накатывались на беглецов, как прибой, старший видел секиры, блестевшие у них в руках. Пришпорив жеребца, он ринулся навстречу спутнику. Когда они поравнялись, младший закричал:

— Что ты делаешь, спятил?

— Замолчи! — рявкнул старший. — Перебирайся ко мне! Быстро!

Вместо ответа младший подстегнул лошадь. Его глаза сверкали, будто угли, длинные черные волосы развевались на ветру.

Не послушается!