Призрак гнева (СИ)

— А вот это уже не ваше дело, — одернул Сигурд. — Мы сами разберемся. Уллу вы не троньте, мы за нее уж как-нибудь сумеем постоять, вмешательства не требуется. Чем ей меньше выпадет вашего внимания, тем лучше. А што касательно старшей, это сплетни, я уверен.

Молодой воскликнул:

— И Видар тоже уверен! Уверен, что это правда! И он обещал, что этого так не спустит! Что всем докажет…

— Будя, не ори! — цыкнул старик. — Тоже, разорался! Видар уверен… Да Видар твой полмира ненавидит, а отца свово — пуще всех. Я ж те велел молчать, дак чего ты разоряешься? Не со сверстником тут, чай, балакаешь… Молчи сиди. А ты вот што, Сигурд, не кипятись, подумай. Мы ж для всех стараемся. В народе уже разброд идет, все об одном токмо и говорят. Правда оно, ай нет — нельзя этого так оставить. Пойми, нельзя. Хошь, не хошь, а тинг придется созывать. Решать нам это все придется. Коли ты нам пособишь — обойдется побыстрее… и бескровней. Ну, а не пособишь — што же, твоя, Сигурд, воля. Да токмо слово — оно не воробей, вылетело уж, теперича не поймаешь. Веришь ты в то, ай нет — это, Сигурд, дело десятое, другое важно: действительно ли это правда, — старик понизил голос. — Ну, а коли правда, родич… и помыслить боязно. Грех это страшный, и божий гнев на нас ужасный ляжет. Слыхал, што Улла говорила-то? Што по пути греха он ходит! Это про отца она, козе понятно. А про божью кару слыхал?! Не знаю, как ты, а у меня прям шкура дыбом на загривке. Страшно, родич. И не в его месте дело, даже не в том, што он тут ох как многим поперек глотки. Это, конешно, верно, да вот только… не в этом соль. Надо дать богам решить. Божий Суд над ними надобен, Сигурд. Вот што.

Глаза у Брана широко раскрылись. Он взмок от жары и напряжения. Некоторое время было тихо, потом каменным голосом, очень медленно, Сигурд произнес:

— Не бывало отродясь такого, штоб конунга пытать, старик. Ты вот про божий гнев мне тут толкуешь — ну, а, по-твоему, боги на нас не разгневаются, коль мы заветы их порушим? Коль поперек закона предков пойдем? Конунга пытать предлагаешь?! Да это куда ж мы катимся, старик? Ополоумел ты, што ли?

— Я про Божий Суд говорю, а не про пытки…

Сигурд резко перебил:

— Одно другого стоит. Раскаленное железо в голой руке держать — это, по-твоему, не пытка? Такого любой колдун не стерпит, в чем хошь сознается. Оно ж до кости мясо проедает, на всю жизнь потом человека калекой безруким делает. Я никого еще не встречал, кто бы это вынес. А Торгрим мне все ж почти што брат. Мы и воевали вместе. Он в бою меня от верной смерти спас, на себе вытащил. Он за-ради клана своей жизни не жалел — а я теперь бесчестить его стану? Самого его, девчонку его перед всеми к позорному столбу поволоку? Калеками сделаю? Имя наше навеки замараю? Да ты, старик, свихнулся, не иначе! Только из-за того, што этот волчонок здесь молол, из-за сплетен его грязных я своего брата обесчещу?! Хорошо же вы обо мне думаете! Благодарствую, родичи, спасибо вам за уваженье!

Старик сказал, опешив:

— Сигурд, да помилуй… Сигурд, да разве ж мы…

Но Сигурд оборвал:

— Довольно, достаточно наслушался. А теперь вы послушайте меня. Ничего не будет, ясно? На меня не рассчитывайте. Боле того скажу: коли супротив конунга пойдете, я его сторону приму. Я не дам какому-то щенку весь клан позорить. Коль он с отцом взялся воевать, пусть без меня обходится. Всему есть предел. Я ради этого щенка землю рыть не буду. Можете ему все это передать. И, кстати, передайте, штобы он боле ко мне сюда не заявлялся, от греха подальше. Это все… родичи. Не смею вас задерживать.

Молчанье. Шорох. Молодой сквозь зубы процедил:

— Ну, попомни, Сигурд… — он не успел договорить. Бран услышал шум, как будто повалили табуреты. Голос Сигурда, в котором прорывалась ярость:

— Кому взялся грозить, змееныш? С кем говоришь, забыл?! Так я тебе напомню!

Грохот, стук и сдавленные вскрики. Возглас старика:

— Будя, будя, Сигурд, ты што, в своем уме?! Отпусти его немедля! Што ты?!

Тишина. Сигурд промолвил тоном ниже:

— Ладно… шакалье семя. Убери его отсюда от греха, Бьорн, сделай милость. Наглец, угрожает тоже он. Забери его, старик, да ступай. Разговор у нас окончен.

— Эх, зря ты так, Сигурд… — тяжкий вздох.

— Иди, старик, иди, — отозвался ярл. — Не трать зря время, я тебе уже все сказал. Ступай, не то терпенье потеряю.

Старик ничего на это не ответил. Бран услыхал возню, шаги. Хлопнула дверь, и настала тишина.

Бран пошевелился. Все тело затекло, одеревенело. Прошла минута… другая… Не в силах больше так оставаться, Бран сел на нарах, сбросив шкуры.

Дом был скупо освещен, в очаге тлели угли, поодаль, на столе, мерцали жировые плошки. Сигурд сидел в торце стола, около стены, положив кулаки на деревянную поверхность. Больше в доме не было ни души.

Видно, уловив движение, Сигурд поднял голову. Насупился, заметив Брана. Некоторое время ярл глядел, потом спросил:

— Все слышал?

— Да, — Бран откинул волосы со лба. Сигурд смотрел с прежним угрюмым, жестким выражением. Еще ни разу Бран не видал его таким.