Призрак и гот

Он смотрел на меня снизу вверх, и я заметила у его жутких светло-голубых глаз темный ободок — как у краев горных озер, еще не до конца подернутых льдом. Киллиан нервно облизал губы, обнажив белые ровные зубы, которые я раньше ни разу не видела, потому что он не из улыбчивых. Ну да-да, я питаю слабость к хорошим зубам, и что? Это же не фут-фетиш или что-то настолько же противное. И то, что мне нравится любоваться работой умелого ортодонта, совсем не значит, что мне обязательно понравится человек с хорошими зубами и…

— Эм, Алона? — робко спросил Уилл.

Его вопрос резко привел меня в чувство. Что я делаю? Это же Уилл Киллиан! Я стукнула его по плечам.

— Слезь с меня.

— Это ты сидишь на мне! — воскликнул он.

— Ты все это спланировал. — Я попыталась слезть с него, но он прижимал своим телом мою левую ногу к кровати.

— О да, я все это подстроил, начиная со швыряния в меня тобой книг!

Я на секунду перестала пытаться выдернуть из-под него свою ногу, чтобы зло глянуть на него. — Я бы не стала кидать в тебя книгами, если бы ты не…

Все его тело внезапно напряглось подо мной.

— Ты слышишь? — Его глаза расширились. Он сел, освободив мою ногу, но при этом я сама начала заваливаться на пол. Киллиан поймал меня за руки и, потянув вверх, усадил на свои колени.

— Киллиан, — предупреждающе сказала я.

— Помолчи и дай послушать.

По его голосу было слышно, что он не шутит, и я замолчала. Если вернулась так черная туманная штуковина…

Но все, что я услышала — шум машины. Она вроде бы сворачивала на ближайшую подъездную дорожку. Ничего сверхъестественного в этом не было, но Киллиан, похоже, серьезно испугался.

Он поднял меня со своих коленей и посадил рядом — аха, значит, он еще и сильнее, чем кажется, — забрался на кровать с ногами и, поднявшись, выглянул в окно, расположенное высоко на стене над спинкой кровати.

— Черт. — Киллиан осторожно опустился на постель, затем встал на пол.

— Что происходит? — требовательно спросила я. — Мои десять минут еще не истекли. — Он же не собирается свалить от меня? — Я задала всего лишь один вопрос, на который ты, между прочим, практически не ответил. Ты мне скормил одни свои догадки.

Проигнорировав меня, Киллиан нагнулся, чтобы подобрать раскиданную мной одежду и снова пихнуть ее в рюкзак.

Я встала на его слегка покачивающейся кровати и тоже прошла к окну, чтобы посмотреть, что происходит на улице. На подъездной дорожке у дома Киллиана припарковался седан уныло-коричневого цвета. Передние дверцы распахнулись. С пассажирской стороны вышла маленькая женщина с такими же темными волосами, как у Киллиана. Даже с такого расстояния были видны ее покрасневшие от слез глаза. В руках она мяла что-то белое — носовой платок или салфетку. Вылезший со стороны водителя низенький плотный мужчина с бородкой обнял ее одной рукой. Он был в пиджаке с кожаными заплатами на рукавах.

— Твои мама и отчим, — предположила я. — Ну и чего ты перепугался? Напугать тут может разве что жуткий вкус отчима. На нем были стариковские ботинки с толстенной резиновой подошвой. Вот уж не знала, что кто-то реально такие носит. Для меня они все равно что бугимен — страшенный, уродливый, упоминающийся в легендах, но никем и никогда не виданный.

— Моя мама была всего лишь раз замужем — за моим отцом.

Киллиан застегнул молнию на рюкзаке и закинул его на плечо.

— Ну ладно. — Я соскочила с кровати и последовала за ним из комнаты.

— Тебе нужно уходить. Сейчас же. — Киллиан прошел по коридору мимо кухни к двери, которую я до этого не видела. Видимо, это главный вход в дом.

— У нас был уговор!

Он так резко остановился, что я чуть не налетела на него сзади. Повернулся ко мне лицом. На его бледных щеках выступили красные пятна. Он явно был взволнован. — Тот парень там, — Киллиан ткнул пальцем в направлении двери, — доктор Миллер, мой психиатр. Он хочет упечь меня в клинику за то, что я вижу то, чего не существует. — Поняла?

Не очень.

— Но я же здесь.

— Не для него. И тебе потребуется чертовски много времени для того, чтобы доказать это кому-либо кроме меня. Так что если ты хочешь довести наш десятиминутный разговор до конца, то заткнись и не путайся под ногами, пока я не выберусь отсюда. Киллиан встал у двери и очень осторожно отодвинул дверной засов, поморщившись, когда тот громко и протестующе заскрипел. Очевидно, этой дверью почти не пользовались.

Ничем не прикрытая паника в голосе Уилла смягчила оскорбительные слова и вместе с тем подала мне идею. Я бочком придвинулась к нему.

— Обещай, что поможешь мне.

— Что? — взглянул он на меня. Его ладонь застыла на дверной ручке.

Через стены кухни за нашими спинами послышались голоса. Они доносились с дорожки. Киллиан, видно, рассчитывал, что мама с психиатром войдут в дом через заднюю дверь в тот самый момент, когда он выйдет через переднюю. Это могло сработать, но правильно выбранное мгновение решало все.