Призрак и гот

Позабыв о своем желании оставаться спокойной и хладнокровной, я бросилась ко входу в школу и к Кругу.

Три деревянные скамьи, приобретенные на пожертвования бывших выпускников и поставленные в форме буквы «U» вокруг флагштока — территория моих друзей. Все тот же «первый ярус». Популярные ребята отдыхали и бездельничали здесь большую часть времени, возложив получение профессиональных знаний на подающих надежды младшеклассников.

Скамьи были натерты до блеска сотнями идеальных задниц — таких, как у Бена Роджерса, а флагшток стал молчаливым свидетелем сотен свиданий и встреч. Все они проходили прямо перед зданием администрации, и нам это позволялось. Мы были «хорошими ребятами». Окажись на нашем месте кто другой, и ему тут же бы влетело. Я не говорю, что это честно, просто так обстоят дела. И все это знают.

Я примчалась к Кругу чуть запыхавшись (да-да, я знаю, я мертва, но все же…), времени до звонка осталось всего ничего. Было непросто продираться сквозь толпы неторопливо идущих к школе учеников. До этого я и не задумывалась о том, как удобно, когда все тебя узнают и расходятся, уступая дорогу. Как жаль, что все это в прошлом.

Став старшеклассниками, мы и места на скамьях распределили согласно рейтингу. Мои друзья уже заняли свои места. Бен Роджерс растянулся во весь рост на ближней к парковке скамье в окружении девчонок, претендующих на роль его будущих «наложниц». Им лишь винограда не хватало, чтобы кормить его с рук, да этих здоровенных египетских опахал.

Никакой наручной повязки поверх спортивной куртки он не надел, но он и вчера был без нее.

Пройдя мимо будущих любимец Бена, я нашла Эшли, Дженнифер и Лиэн Вайтэкер — еще одну чирлидершу, устроившимися рядом с флагштоком и обменивающимися смс-ками с презрительной критикой «черни», расхаживающей в джинсах от Таргет и футболках неизвестных фирм.

У них тоже не было повязок.

Меня затошнило, и, подавив рвотный позыв, я огляделась в поисках блестящей черной шевелюры моей лучшей подружки на веки вечные и сокапитана в группе поддержки — Мисти Эванс.

Через бесконечно долгое мгновение, в течение которого мое сердце остановилось бы наверное, если бы этого уже не произошло, я увидела ее на дальней от меня скамейке. Мисти загораживала Лиэн, так что мне видны были лишь ее левое плечо и затылок. Она говорила с кем-то, и ее косичка подпрыгивала в такт движениям головы. Но и этого было достаточно, потому что на предплечье ее левой руки виднелась знакомая черная повязка с розовыми буквами.

С улыбкой облегчения я пошла к ней. Осторожно обогнула Майлза Стивенса, снующего туда-сюда от Бена к Лиэн (по какой-то неизвестной всем причине они отказывались друг с другом говорить) и уклонилась от Эшли с Дженнифер, которые вскочили и с визгом прыгнули на колени Джеффа Паркера, чуть не разломав его гитару, в спешной попытке изобразить его восторженных поклонниц.

Эшли с Дженнифер были подружками с детского сада, все что только можно делали вместе и на весь год покупали похожую или хотя бы сочетающуюся цветами одежду. Все это смотрелось мило где-то до седьмого класса, но они считали это своей изюминкой и ни за что не хотели избавляться от дурацких привычек. Это одна из множества причин, по которой Лиэн зовет их Больными На Голову Близняшками. Прямо в лицо. И знаете, что они отвечают? «Да ну, мы ни капли не похожи». Ага, как же. Лиэн, конечно, сучка, но тут она права на все сто.

И, как оказалось, права она не только в отношении Больных На Голову Близняшек.

— Боже, Мисти такая шлюха. Труп Алоны еще остыть не успел, — сказала она Майлзу, когда я проходила мимо.

Я застыла при звуке своего имени. Стоило мне отвлечься, как Эшли — с Дженнифер по правую руку — пронеслась сквозь меня. Они провоцировали Джеффа, добиваясь того, чтобы он за ними погнался. От ощущения ее слишком твердого и теплого тела у меня перехватило дыхание и сжались внутренности. Но это не помешало мне услышать ответ Майлза:

— А чего ей остывать, она и при жизни была ледяной, — фыркнул он.

— Это точно, — ухмыльнулась Лиэн, и в уголках ее глаз образовались морщинки.

Я потрясенно уставилась на них. Никто из них раньше не говорил обо мне такого… во всяком случае, не в лицо. Ну ладно, от Лиэн еще можно было ожидать, что она говорит гадости у меня за спиной, но от Майлза? Да я сама привела его в Круг, когда он перевелся к нам в прошлом году. В нашей школе он был единственным чернокожим парнем-не-атлетом. Да он, блин, был членом шахматного клуба до того, как я его спасла! Не то чтобы я сделала это совсем бескорыстно, конечно. Он помогал мне с тригонометрией, и пока мы с ним общались, я обнаружила в нем способность делать едкие и ироничные замечания о любом человеке в нашей школе. Как оказалось, включая меня. Боже, что же еще он обо мне говорил?

— Неблагодарный ублюдок, — пораженно пробормотала я.