Призрак японского городового

Реплика. А может, имеет смысл просто понять, для чего ты пишешь? Надо ли оно тебе…

Реплика. Дело в том, что в процессе я понимаю, что задумал изначально… У меня есть планы, и я понимаю, что у меня не получается высказать то, что я хотел высказать. Я понимаю, что надо работать, работать…

ГРОМОВ. Понимаете? Работайте. Потренируйтесь на малой форме, которая делается плюс-минус на одном дыхании. Сделать несколько небольших законченных рассказов, ощутите дыхание финала, а потом попытайтесь перенести это ощущение на более крупную вещь.

Реплика. На таком подъеме только кусок из чего-то…

ГРОМОВ. Все, что мы могли подсказать, мы подсказали. Возможно, существует другая методика, но мы ее не знаем…

Партенит-2014 (Стенограмма вступительного занятия)

О.Л. Занятия в нашей группе будут происходить следующим образом. Первые пять, максимум десять минут – на сцену приглашается автор текста. Он представится, расскажет, как дошел до жизни такой, что за текст прислал для разбора… Короче, все, что сочтет необходимым. После этого автор надолго замолкает. Он не комментирует из зала обсуждение своего произведения. Он не вступает в длительную полемику с ораторами, не бросается банановыми шкурками в критиков…

Д.Г. Единственное исключение – если автору задают конкретный вопрос, он на него отвечает.

Мужской голос. Можно задавать вопросы автору?

О.Л. В разумных пределах. Если все обсуждение построить на полемике и диалоге – мы не уложимся в отведенное для разбора время.

Д.Г. Если есть один-два вопроса – можно задать. А строить на этом все критическое выступление не стоит.

О.Л. Дальше вы, дамы и господа, начинаете обсуждать произведение. Пятнадцать, максимум двадцать минут на одно выступление. Это вынужденное ограничение – время семинара не может увеличиться по требованию. Если мы увидим, что кто-то выступает больше, чем следует – мы прервем оратора. Без обид, да? Также можно подавать реплики с места, если у вас нет долгого разбора. Периодически мы делаем небольшие перерывы для курящих. Я некурящий, но готов войти в положение. Кстати, аудитория через час-полтора начинает «терять внимание». Нужно пять минут перерыва – переключиться.

Д.Г. Вольнослушатели тоже могут выступать. Все, прочитавшие текст и имеющие пару слов, могут высказывать свое мнение и впечатления, давать советы. Это не возбраняется и даже приветствуется! У «семинаристов» и вольнослушателей во время обсуждения совершенно одинаковые права. Когда отработали все желающие высказаться, делается перерыв – и в дело вступает «тяжелая артиллерия» о двух стволах. Мы – Олди – начинаем разбирать произведение и высказывать свое просвещенное мнение по поводу. Кстати, если мы периодически будем шутить или даже иронизировать – не обижайтесь. Это прием для лучшего запоминания. Иногда попадаются такие обороты, по поводу которых не пошутить просто невозможно.

О.Л. Разбор всегда бывает болезненным, потому что суют пальцы в живое. Это не просто нормально, это очень хорошо. Болезненность помогает вам четче запоминать проблемные моменты. Боль – это сигнал.

Д.Г. Включается эмоциональный фактор. Холодная информация типа «дважды два – четыре» – она хуже запоминается. Но если разбор цепляет еще и на эмоциональном уровне, это западает в память значительно лучше и становится прочувствованным, а не просто понятым.

О.Л. Некоторые болезненные моменты – это сознательные методы воздействия. Они нужны не для того, чтобы вас обидеть, унизить. Мы эмоцией усиливаем речь, жест, посыл – и добиваемся лучшего результата. Всех любим, всех уважаем, но это такие приемы работы.

Д.Г. Это для дела, а не для издевательства.

О.Л. Надо помнить, что наше мнение не есть истина в последней инстанции. Далее: есть несколько способов работы ведущего семинар. В первом случае ведущий высказывает свое впечатление о тексте и дает совет, как бы лично он исправил те или иные проблемные моменты. Этим способом мы практически не пользуемся. Почему? Мы бы исправили так, но вы – не мы. Наши приемы у вас не сработают, наши подходы вам чужды.

Д.Г. Нет, иногда мы будем давать какие-то конкретные подсказки, но это скорее исключение из правила. В основном, это будет касаться мелочей. Эту фразу хорошо бы перестроить так, здесь два слова лишних – смотрите, мы их убрали, и стало нормально. Что же касается глобальных вещей: композиция сюжета, проблематика, раскрытие темы или воплощение идеи… Мы будем говорить, что раскрыто, а что не раскрыто, удачная композиция или нет. А как конкретно ее переделать – это уже дело автора.