Призрак Карфагена

Это уже тринадцатое мое письмо, милый.

Господи!

Саша даже закрыл глаза, посидел немного, словно бы опасаясь, что написанная до боли знакомым почерком записка вдруг растворится, исчезнет.

Нет! Не исчезла!

Брюно (он здесь за главного, на редкость неприятный тип) после Гибралтара разрешил нам с профессором гулять на палубе, правда под бдительным присмотром охраны, Я кидаю бутылки в море около каждой гавани. Хотя надежды мало, но все же пусть лучше она есть, чем нет. Идем быстро, и днем и ночью. «Тремелус» — это не баржа, а слегка переделанный траулер. Профессор должен завершить на нем какие-то важные работы, связанные с генератором, но позже, сейчас они куда-то очень спешат. Куда — не знаю, но все предвкушают какой-то жирный куш. До Гибралтара нас держали взаперти, со мной беседовал Брюно, сказал, что я должна повлиять на профессора, что это в моих интересах. Я согласилась для вида. Писать тебе не боюсь — здесь никто не знает русский. Теперь главное: меня похитили люди жестокие и готовые на все. Все местные суда расстреливают при первом же приближении. Экипаж — человек тридцать, у многих автоматы Калашникова, гранаты. Еще есть четыре крупнокалиберных пулемета и небольшая скорострельная пушка, Наверное, имеются и базуки или что-нибудь подобное. Кроме Брюно (он обмолвился профессору про Гибралтар) командуют еще Аристид и Эмиль — все трое, судя по выправке, военные, бывшие офицеры. На том заканчиваю, надеюсь, мы скоро увидимся, милый. Верю в тебя, с приветом,

Катя

С приветом, Катя!

Ну надо же! Она жива! Господи, вот так удача! Это же надо — вдруг получить весточку от самого милого, самого любимого человека.

— Господин… — Ушлый приказчик вновь возник за спиной. — Один мой знакомый рыбак… У него есть одна такая фляжка… он сегодня не смог принести, сказал — завтра. Уважаемый, ты зайдешь сам? Или я принесу, куда скажешь.

— Я загляну сам! — Молодой человек быстро поднялся на ноги. — Этот рыбак явится утром?

— Именно утром, мой господин! Вот как сейчас, даже чуть раньше.

Еще одно письмо!

Хотя, может быть, и пустышка. А вдруг в бутылке какие-то новости? Вдруг злодеи невзначай проболтались о своих конкретных планах? Нет, надо завтра прийти. И искать, искать этот чертов «Тремелус». Где вот только искать-то? Верная дружина уже скоро осатанеет, ежели срочно не пристроить ее к делу. Вернее, самому надо выйти на дело: набрать людей и отправиться в лихой набег на какое-нибудь селение.

Кстати, портовый служитель уже намекнул, что в этом случае надо будет заранее все обговорить именно с ним и потом, по возвращении, поделиться добычей. Ловко у них все поставлено, ничего не скажешь! Настоящая пиратская мафия — все кругом повязаны, все!

Ладно… Надо отправить завтра к служителю Оффу с Гислольдом — пусть договариваются, все хоть какое-то дело. А самому тем временем сходить в харчевню. Может, и на этот раз — не пустышка?

Хевдинг чувствовал азарт, азарт охотника и сладостное чувство удачной погони, когда вот-вот, когда осталось совсем чуть-чуть…

Он едва дождался утра, все не спал, ворочался, многократно перечитывая записку в тусклом сиянии светильника.

А утром, набросив плащ, вновь зашагал в «Скользкий угорь».

Как и вчера, у порога его дожидался трактирщик. Довольно ухмылялся: еще бы, небось не ждал, не гадал этак легко заработать!

Поклонился угодливо:

— Прошу, господин… Подожди вон за тем столом.

Народу в трактире было уже много, все дюжие загорелые мужики с мускулами-буграми. У лавок аккуратно сложены топоры.

— Это плотники, мой господин, — с улыбкой пояснил Гелевк. — Хозяин нанял их для ремонта. Хотим пристроить открытую залу.

Понятно, тоже хорошо — расширяют дело.

— Сейчас… я сейчас, господин…