Призрак Карфагена

Узкое суденышко проскользнуло в небольшую бухту… ту самую. Ну, точно в ту самую. Все было на месте: и узкая полоска пляжа, и остовы шатров, и дубрава… Вот только «Тремелуса» не было! Не было «большого черного корабля»!

— Вот те на! — разочарованно свистнул подросток. — Куда же он, черт побери, делся?!

Глава 19 Весна 455 года. Гиппон «Скользкий угорь»

Тут воин гаутский стрелой из лука пресек… жизнь… [19]

Гиппон! «Тремелус» точно отправился в Гиппон, может быть, еще вчера или сегодня утром. Траулер, конечно же, ушел дальше в море, ему не нужно притираться к берегу, как какой-нибудь утлой лодчонке.

Что ж, в конце концов, именно в Гиппон, Гиппон Регий, и надо было плыть господину королевскому графу.

— Суши весла! Разворачиваемся. Курс — на Гиппон!

~~~

До Гиппона добирались три дня. Погода стояла не слишком благоприятная: то ветер дул не туда, то море волновалось, большую часть времени шли на веслах, измотались. И как же все были рады, когда взобравшийся на мачту Эльмунд закричал наконец: «Гиппон! Гиппон!»

Александр и сам уже видел величественные, еще римской постройки, стены, белоснежные портики и красные крыши домов, мощные желтовато-серые базилики и тянущиеся к небу древние храмы. Гиппон, Гиппон Регий, родина великого Августина. Сколько воспоминаний связано с этим городом!

Именно здесь Саша впервые почувствовал себя человеком, осознав, что может все изменить, именно здесь он встретил Катю — Арнику из терм. А во-он они, термы, там, на холме, за соснами.

Эх, Катя, Катерина…

Но куда же, интересно, злодеи смогли спрятать «Тремелус»? Куда ушли?

Да куда угодно! Может, встали чуть дальше, в какой-нибудь маленькой уютной бухточке, и теперь дожидались подхода основных сил королевского флота.

— Смотрите, смотрите! — восторженно воскликнул Эльмунд. — Сколько кораблей в бухте!

Действительно много, сотни две, целый лес мачт, куда больше, чем обычно, что и понятно — сезон мореплавания вот-вот должен был начаться, а зиму многие моряки коротали именно здесь, оставляя алчным портовым кабатчикам всю звонкую монету.

Осторожно лавируя между судами, галея пробиралась к главному пирсу, сплошь заставленному узкими снеккьями — «драконами моря». Эти хищные корабли с изящными обводами и гордо задранными носами презрительно оттеснили в сторону «круглые» купеческие суда, даже самые большие четырехмачтовые скафы, жмущиеся друг к другу. Да, судя по всему, значительная часть пиратского флота зимовала именно здесь.

Хевдинг привстал и, держась за борт, вытянул шею: а вдруг «Голубой дельфин» тоже здесь? Может быть, там, за юркой актуарией? Или за той крутобокой корбитой? Вон торчит мачта… Керкур! Точно — керкур, быстроходный торговый парусник и разведчик… Но это был не «Голубой дельфин». Да разве разглядишь здесь, в такой толчее, где в корабельных мачтах запросто можно заплутать, словно в дремучем лесу!

Ладно, надо будет послать на причалы Эльку. Пусть поищет судно. Да и самому пройтись по тавернам…

Кстати, в таверну-то как раз и надобно — в «Скользкий угорь». Пойти туда, не откладывая, или все же сначала отыскать постоялый двор? Ну да, немного отдохнуть, переодеться.

Галея мягко притерлась бортом к причалу, один из гребцов тут же выпрыгнул, принял конец, завязав на кнехте мудреным узлом.

Хевдинг расправил плащ и улыбнулся: ну наконец-то приплыли.

Первым делом он направился в старую имперскую таможню, угрюмое приземистое здание, сложенное из желто-серого кирпича. Там располагалась портовая стража. Оставив Маргона и Эльку дожидаться на улице, толкнул низкую дверь и вошел, вытаскивая из-за пазухи грамоту Гуннериха. При виде ее начальник стражи — добродушного вида толстяк в дорогом зеленом плаще — вмиг сделался сама любезность.

— Нужна ли тебе помощь, господин? Если что, мои воины почтут за честь…

Александр милостиво махнул рукой:

— Пока не нужно. Подскажи-ка лучше какой-нибудь постоялый двор, где не стыдно будет остановиться.

— «Черный носорог», — подумав, посоветовал страж. — Это рядом с бывшим невольничьим рынком, сейчас там что только не продают. Я пошлю с вами слугу, показать дорогу.

— Не надо, я знаю, где рынок.

Попрощавшись, Александр вышел, едва не столкнувшись в дверях с человеком лет двадцати, чуть худощавым и приятным на вид, одетым в изящный римский доспех лорика сегментата, начищенный почти до зеркального блеска. Висевший на поясе меч и весь общий облик свидетельствовали о том, что сей юноша — не просто стражник, а скорее помощник толстяка. Впрочем, черт с ними, с обоими…

Саша махнул рукой своим:

— Пошли, парни.

А молодой человек так и стоял у дверей таможни, провожая хевдинга долгим испуганно-удивленным взглядом, словно вдруг увидел привидение.

Начальник стражи не выдержал, позвал:

— Эй, что ты там встал, Авл Нумиций?

— А?