Призрак Карфагена

После третьего сундука, встреченного столь же радостными возгласами, что и первый, на катер наконец-то полетел трап. Прихватив автомат, Саша взялся за выбленку:

— Ну, с богом! Передайте по цепочке: пусть начинают. Пора!

— Пора! — крикнули друг другу матросы и воины на либурнах, часть которых уже оказалась у кормы корабля, а часть — с противоположного борта.

— Пора… пора… пора…

В воздух одновременно взметнулись «кошки». Ловкие тени воинов полезли на борт «Тремелуса»… Как и Саша.

Вступив на палубу, он с усмешкой оглядел обступивших сундуки злодеев. Ах, как сверкали сокровища в свете корабельных ламп!

Какой-то бородач оглянулся:

— Словно тысяча и одна ночь, верно, Эмиль? Э! Постой-ка… Да ты вообще кто такой, парень?

Бандит выдернул из кобуры пистолет, но Саша оказался ловчее. Приглушенный гомон и смех внезапно разорвала очередь, скосившая и бородача, и еще человек трех, а может, и больше.

Выстрелив, Саша бросился в сторону, в темноту. Яркий луч вспыхнувшего вдруг прожектора погнался за ним, сопровождаемый гулкой дробью крупнокалиберного пулемета.

Хевдинг бросился на палубу, чувствуя, как свистят над головой пули. Вжался в старые доски… Пулемет внезапно умолк, и наступившая звенящая тишина взорвалась многоголосым воплем. На палубу, сметая на своем пути все, ринулись римская пехота и варвары. Последние кричали во всю силу легких!

— Вода-а-ан! Донар! Слава хевдингу Александру!!!

— Слава хевдингу! Ух!

С жутким криком Оффа Лошадиная Челюсть раздробил кому-то череп и принялся остервенело рубить секирой дверь, так что щепки полетели.

Вновь послышались выстрелы. В ответ им полетели стрелы, и каждая находила свою жертву. Римляне Ингульфа наступали со всех сторон, методично обшаривая палубу и заглядывая во все щели.

— Аве, цезарь!

Нашли что кричать. Лучше уж тогда клич легиона! Ага, вот и он:

— Доблесть! Смелость! Честь!

Выстроившись перед кормовой надстройкой, легионеры сомкнули щиты… Идиоты!

Пристроив автомат на поручне, Александр быстро пустил очередь по иллюминаторам, потом махнул рукой:

— За мной!

И ворвался сквозь вырубленную Оффой дверь в числе первых. За ним хлынули остальные, ворвались неудержимой волной, метая дротики и стрелы. Да, немало их полегло, но и бандиты не смогли продержаться долго — не так уж их было и много.

Треск автоматных очередей и пистолетные выстрелы стихли довольно быстро. В плен никого не брали, гуманизм в данной ситуации был бы совершенно неуместен. Римляне, а уж тем более варвары и слова-то такого не знали.

Где-то наверху гулко ухнул взрыв. Граната… Что ж, хорошо, что только одна: взрыв, вопль — и все затихло.

Держа «Калашников» перед собой, Александр осторожно заглянул в кают-компанию, чувствуя, как прямо ему в спину дышат Ингульф и Оффа.

Что-то дернулось под столом:

— Стоять! Иначе выстрелю!

— Кто бы сомневался. — Облегченно вздохнув, Саша бросил на стол автомат. — А ну-ка убери пистолет, а то ведь с тебя станется!

— Господи… Милый!

Выскользнув из-под стола, Катерина бросилась мужу на шею. Худенькая, большеглазая, в рваном платье…

— Профессор… жив?

— Жив! Он здесь, на камбузе. Господи, а это кто? Неужели Ингульф?! Вот так встреча!

— А ты ничуть не изменилась за все эти годы, милая Арника.

~~~

Легионеры наводили порядок на палубе, аккуратно складывая трупы. Часть воинов хевдинг отправил обыскать корабль: ему вовсе не улыбалось получить пулю в спину. Искали тщательно, но все же не смогли помешать троим бандитам выпрыгнуть за борт. На что Александр лишь махнул рукой:

— Скатертью дорога!

И наконец обнял профессора:

— Запускайте ваш генератор, дорогой доктор. Надеюсь, он в рабочем состоянии?

— Да, с ним все в порядке. Но все эти люди… Варвары, легионеры…

Саша расхохотался:

— С ними мы сейчас простимся. Построй своих людей, Ингульф.

— Хорошо. — Молодой командир махнул рукой, и тотчас же запели грубы.

Римляне выстроились в две шеренги, не столь уж и многих они недосчитались. Судьба благоволила и к варварам: лишь Фредегар держался за руку да Оффу слегка ранило в ногу.

А Эльмунд, счастливый и радостный, обнимал отца.

Откашлявшись, хевдинг кивнул на сундуки с сокровищами, залитые кровью бандитов.

— Ингульф, два сундука принадлежат твоим воинам и морякам. А третий… — Саша обернулся к вандалам. — Он ваш, ребята!

— Слава хевдингу! Слава!

— Забирайте эти чертовы сундуки, возьмите своих убитых и раненых, — прощаясь, улыбался молодой человек. — Всем — счастливой дороги.

— А ты что же, не с нами, хевдинг? — вскинул глаза Гислольд.

— Пока нет, есть у меня еще дела.

— О, как сладостно наше мщение! — довольно расхохотался Оффа, — Хевдинг, брат, так, может, нам стоит сжечь этот корабль? Он полыхнет так, что в Риме будет видно?!

— О славный Оффа! — Подойдя ближе, Александр крепко обнял побратима. — Возвращайтесь к себе на корабль. Может, еще и встретимся.

— Надеюсь. А ты что же, не останешься грабить Рим, хевдинг?

Саша улыбнулся, обняв прильнувшую к нему Катю.

— Для начала разберусь с этим кораблем. И с собственной женушкой!

Он простился со всеми: с Оффой, Гислольдом, Фредегаром, вновь обретенным побратимом Ингульфом.

Тот скривил губы: