Призрак миссис Рочестер

Он благодушно махнул рукой в сторону блюд.

– Угощайтесь. Фэрфакс превосходный повар.

– Я знаю, но уже поела, спасибо.

– Как хотите. – Мистер Рочестер выбрал холодные ребрышки, и собаки заскулили от нетерпения. Он скормил по ребрышку овчаркам, сначала то ли Микки, то ли Минни. Затем сам обгрыз свое и бросил косточку, но не через плечо в камин, как я почти ожидала, а обратно на тарелку, и вальяжно откинулся на спинку одного из диванов, стоящих напротив друг друга.

– Ну, не стойте там. Садитесь.

Я замерла неподвижно.

– Да бога ради! Пожалуйста, садитесь. И можем мы, пожа-алуйста, пропустить эти любезности? Мне нравится говорить все как есть, и я жду того же от всех.

Очень сомневаюсь – во всяком случае, во второй части. Но в любом случае было как-то неловко стоять, возвышаясь над ним, когда он сидел. Я опустилась на ближайший стул.

Мужчина окинул меня внимательным взглядом непроницаемых черных глаз.

– Так вы все-таки настоящая.

Получается, он меня узнал.

– А вы сомневались?

– Должен признать, уверен не был. То, как вы появились из тумана, вы и ваше призрачное животное. Будто от какого-то непонятного заклинания. И, конечно, я только что упал и ударился головой, так что не мог ясно мыслить.

– Самой себе я кажусь вполне реальной, если это поможет.

– Не особо. – Он не отводил взгляда.

– Как ваша лодыжка? – рискнула спросить я. – Не сломана, не… ничего страшного?

– Чертовски болит. Так что, если хотите еще продлить себе жизнь за мой счет, валяйте, смейтесь.

Я подавила смешок.

– Нет, спасибо, обойдусь. Но почему бы вам не снять эти ботинки, почувствуете себя лучше.

Мистер Рочестер бросил взгляд на ноги, будто они упрямо жили своей жизнью и самостоятельно облекли себя в плотную кожу. Он сел и принялся стягивать левый ботинок, морщась от боли.

– Погодите, давайте помогу. – Я поднялась и направилась к нему.

– Не подходите!

Собаки зарычали.

Вздрогнув, я опустилась обратно на свое место, чувствуя, как от злости быстрее забился пульс. И что же, по его мнению, я собиралась сделать?

Он стащил ботинок с левой ноги, затем с правой и снова развалился на диванных подушках, для разнообразия переведя взгляд на меня.

Смотреть в ответ уже было легче. На свету он казался еще красивее, чем в темноте: искусственное освещение подчеркивало линию его лба и неопрятную бороду. Он снял кожаную куртку в стиле молодого Брандо и теперь сидел в белой футболке с кармашком на груди и небольшой прорехой на плече, напоминая того же Брандо из «Трамвая „Желание“». В голове мелькнула картинка, как он запрокидывает голову и кричит: «Стелла-а-а!» Пришлось подавить еще смешок.

– И как вам здесь, нравится? – заговорил хозяин дома.

– Очень. Здесь невероятно красиво.

– Та хижина вам подходит? Вы же не ожидали ничего изысканного?

– Нет. То есть я не знала, чего ожидать. Но коттедж очень удобный и просто очаровательный.

– Это просто лачуга.

Вновь повисло молчание. Теперь тишину нарушала лишь Эми Уайнхаус и ее Will You Still Love Me Tomorrow, с низким и несколько зловещим барабаном, звучащим как стук сердца.

Я огляделась в поисках какого-нибудь напоминания о Беатрис в этой комнате. Фотографии или журнала Harper’s Bazaar. Чего угодно, доказывающего, что она вообще существовала. Но ничего не было.

– Вы не из Теннесси, верно? – отрывисто спросил мистер Рочестер.

– Нет. Почему вы так решили? – И тут меня осенило: – Это Отис сказал, что я оттуда?

– Он сказал, что вы выросли в одном районе в Мемфисе.

Я его задушу.

– Нет. Мы встретились в Нью-Йорке около восьми лет назад, в клубе под названием «Клаун-Лаунж». Оба работали там барменами.

– «Клаун-Лаунж»? – с искоркой интереса переспросил он.

– Весьма отталкивающее место. Полно наркотиков, иногда драки. Владелец был злобным пьяницей и постоянно воровал наши чаевые. Не знаю, зачем Отису было говорить что-то другое.

– Несложно догадаться, что Фэрфакс обожает приврать. – Мужчина закинул руки за голову, и из-под рукава футболки показалась татуировка, лентой охватывающая бицепс левой руки. Слова, написанные на каком-то странном языке – санскрит? Непонятно. – Так расскажите мне что-нибудь о себе, что все же соответствует действительности.

В голове неожиданно стало пусто; в жизни будто никогда ничего не происходило, один ничем не примечательный день следовал за другим.

– Откуда вы на самом деле? – подсказал он.

– Из Лоувуда, Нью-Джерси.

– Богатый район пригорода?

– Господи, нет.

– Мрачный рабочий городок?

– Не совсем. Скажем так, поэтичные песни Спрингстина о Нью-Джерси там вряд ли бы оценили.

– У вас осталось там много знакомых? Большая семья? – мельком улыбнувшись, продолжал задавать вопросы он.

– Нет, никого. И близких родственников тоже не осталось.

– Так вы бедная сиротка? – Слова резали не хуже ножа. – Мы все здесь сироты, – коротко добавил мужчина. – Так или иначе.

И что он хочет этим сказать?

– Вероятно, у меня еще есть тетя. Тетя Джоанна.

– Вероятно?

– Она сбежала, когда мне было три года. С тех пор никто не хотел о ней говорить, я даже не помню, как она выглядит, но по какой-то причине долгое время представляла ее гигантской лягушкой.