Призрак Монро

Он хотел ей сказать, что она была ослеплена яростью и ревностью, а все факты словно автоматически были подтасованы ее психикой для обвинения той женщины, которую она ненавидела всем сердцем, всем организмом.

— Вы представляете, эта роскошная женщина влюбилась в Сажина! В этого мерзавца! Ни один уважающий себя мужчина не подал бы руки Сажину. Отвратнейшая личность! Я так и не понял: что женщины в нем находили? Но Стелла полюбила его. Она умоляла меня помочь, я устраивал, если так можно выразиться, алиби для нее, фальсифицировал доказательства ее чистоты перед мужем. Но все закручивалось слишком быстро. Она не могла остановиться. И тогда я посоветовал ей поехать с ним в Италию. Их свидания здесь становились опасными. Стелла была такой женщиной, что ее появление всегда привлекало всеобщее внимание. Она увезла Сажина в Италию, не хотела возвращаться. Я по телефону убеждал ее не делать глупости, муж ждал ее. Она приехала, сняла квартиру на окраине, потом — дом за городом. Но Сажин был неуловим. Он умудрялся изменять ей, какое-то время жил то у своей бывшей жены, то у другой женщины. Все мечтал о какой-то дорогой машине. А потом обрел постоянный источник дохода — Стеллу. Она и так давала ему деньги, полностью содержала его, терпела его выходки, оскорбления. А потом уже он оскорбил ее окончательно, смертельно. И знаете, как? Он признался ей, как близкому другу (словно она не была его возлюбленной!), что влюбился. До сих пор ему нравились только зрелые женщины, а эта — совсем юная, молодая, ослепительно красивая, и она очень возбуждает его. Вы представляете, что испытала в тот момент Стелла? Он рассказал ей свою историю любви, словно она была его матерью! Он не увидел в ней женщину! А потом на протяжении какого-то времени он постоянно звонил тебе, Светлана, и добивался встречи с тобой. Говорил он Стелле: я, мол, словно прозрел. Мне надоели старые женщины, я хочу молодой крови! И все в таком духе. Когда Стелла устроила ему пару скандалов, он решил расстаться с ней. Но перед этим извлечь из их романа максимальную выгоду.

— Кажется, я знаю, что он сделал, — сказала Валентина. — Он начал шантажировать ее, так?

— Да. У него откуда-то взялись кассеты с записями их свиданий со Стеллой. Хотя, может, их и не было вовсе, он мог это просто выдумать. Но Стелла поверила, она не могла допустить, что муж увидит их. И стала платить ему. Все больше и больше. Но история с шантажом обычно короткая. Длиной лишь с терпение шантажируемого человека. У Стеллы терпения оказалось не много, как вы понимаете. Она приехала ко мне в таком состоянии, что я едва привел ее в чувство. И она рассказала мне все. Сказала, что запуталась, не может больше так жить, ей надо расстаться с Сажиным. Возможно, у нее открылись глаза. Думаю, он перегнул палку и сам все испортил. Вероятно, он был не таким уж хорошим психологом, как им его считала Стелла. Его погубила собственная жадность, а ее — любовь. Она, захлебываясь, говорила о какой-то ампутации, что у нее очень болит душа, она не может больше терпеть. Невозможно жить, зная, что мужчина, которого ты любишь, — такой подонок. Я советовал ей вернуться в Италию, но либо одной, либо с мужем. Говорил, что время все лечит. Она не должна думать о Сажине, ей надо вспомнить о себе. Вернуться к тому образу жизни, который она вела до встречи с ним. Знаете, она ведь очень талантливая художница! Она сначала послушалась меня, снова стала ходить в театр, рисовать балерин — это было ее увлечение. Но потом приехала ко мне, какая-то необыкновенно собранная, серьезная, и попросила меня помочь ей. Она задумала убить Сажина. Вы бы слышали, как я отговаривал ее! Я объяснял ей, что это очень опасно. Но Стелла твердила одно: она избавит мир от негодяя! Не зря же говорят, что от любви до ненависти один шаг. Она испытывала к нему самые противоречивые чувства. А в это время и я сам нуждался в поддержке. Я чувствовал, что Валентина отдаляется от меня, заводит какие-то романы. Я все знал и переживал.

Валентина взяла его ладонь, поцеловала, прижалась щекой к его руке, заплакала:

— Сережа-а… прости!

— Это все было нелегко. Я понимал: я стар, уже не так силен, Вале нужен более молодой мужчина, но я любил. И понимал Стеллу: она тоже любила. Но только, в отличие от Стеллы, я хотел бы лишить жизни себя, но никак не Валю. Ведь не она была виновата в том, что я полюбил ее! Я хотел ей сказать, что она больна, ей надо лечиться — я видел груду лекарств на ее туалетном столике. А ее желание вечно оставаться молодой чревато тяжелыми последствиями. Жизнь — такая, какая есть. И ход времени остановить невозможно. Красота женщины — это далеко не все. При всех своих недостатках Валя — самая лучшая из женщин. Мне нравится даже, как она двигается, как смотрит, говорит, звук ее голоса вызывает во мне радость. Но если она заболеет, думал я, кто позаботится о ней? Думаете, я не догадывался о том тайном соперничестве, существовавшем между Валей и Светой? Но я ждал своего часа — когда я войду в их семью и постараюсь как-то повлиять на их отношения.