Призрак музыки

– Так что теперь все ясно как божий день, – с удовлетворением констатировал Селуянов. – Дударев нанимает Вяткина для убийства своей жены Елены, а впоследствии, когда выясняется, что Вяткина на месте преступления видел некий юноша, дается команда юношу выследить и убрать. Заодно и Вяткину рот затыкают, очень уж вовремя он умирает от передозировки. Теперь все, концы в воду. Стало быть, наша задача – доказать, что заказ Вяткину сделал Дударев, и дело в шляпе.

– Или Дударев, или кто-то по его поручению, – возразила Настя. – И надо доказывать, что Лыткину велели убить Дениса, а ведь наш маленький дружок Вася Лыткин твердо стоит на том, что хотел только лишь попугать Дениса, который собирался взять диск и уйти с ним, не заплатив. И отступать с этого проторенного пути он совершенно не намерен. И еще надо доказывать, что Вяткину помогли умереть.

– Ну, мать, это ты размахнулась! Кто ж тебе это докажет? Скажи спасибо, если Дударева удастся к стенке припереть.

– А фотография? С ней что прикажешь делать?

– Да, фотография… Я тебе с ходу могу придумать версию, хочешь?

– Хочу. Только правдоподобную.

– Пожалуйста. Заказ Вяткину действительно делал не Дударев, а кто-то по его поручению. Почуяв, что дело оглушительно пахнет керосином, что мы задержали Лыткина и вот-вот размотаем всю компанию, этот посредник решает все свалить на Дударева и вывести себя из игры, тем паче Дударев не только подозреваемый, но уже и арестованный. Вот он и подсовывает бабке Клаве фотографию Дударева, смотри, говорит, на нее внимательно, баба Клава, и когда тебя милиция спросит насчет Костика, соседа твоего, и насчет того, кто к нему приходил, ты им и обскажи подробно, какого мужика ты видела. Не меня ты, баба Клава, видела, а этого вот дядю, и подарю я тебе за это настоящие хрустящие бумажки, на которые ты сможешь купить в торговых точках массу полезных и приятных вещей. Конечно, это непорядочно с его стороны ужасно, но с точки зрения самосохранения вполне разумно. Как версия?

– Годится, – согласилась Настя. – Версия классная. Только проверять надо и доказывать. У тебя есть идеи, как искать этого посредника?

– Ну ты даешь! – возмутился Селуянов. – И версию я тебе придумай, и как посредника найти – расскажи. И швец, и жнец, и на дуде игрец – и все один я, бедненький Коленька.

– Ладно, бедненький Коленька, – рассмеялась Настя, выходя из машины, – пожалеем тебя всем дружным коллективом. Будешь за швеца и за жнеца, а на дуде, так и быть, я поиграю. Целую страстно, до завтра.

Она уже шагнула в раскрытые двери лифта, как вдруг ей пришла в голову мысль, до того странная, что она сначала опешила, потом резко развернулась и побежала на улицу. Но Селуянов уже уехал. Настя медленно вернулась в подъезд, поднялась в свою квартиру. Дома было темно, тихо, пусто и душно. Стянув с себя влажные от пота джинсы и майку, Настя встала под прохладный душ. Посетившая ее мысль не давала покоя. Она понимала, что мысль эта беспокоила и Колю Селуянова, только он ее не прочувствовал, не осознал. Сыщицким чутьем он определил, что в этой истории есть белое пятно, и пятно это его тревожило, заставило искать Настю и пытаться разговаривать с ней. Но смутная тревога так и не вылезла на поверхность сознания и не позволила Николаю сформулировать свой вопрос. А вопрос был действительно интересным.

Почему Анатолий Леонидович Храмов, узнав все то, что сегодня узнал Селуянов, ни слова не сказал своим клиентам? Почему он не предупредил Ольгу Ермилову о том, что ее муж давно все знал? Почему он промолчал, говоря, что все в порядке и дело движется, а потом внезапно отказался от дела?

* * *

Иван Федорович Булгаков не подвел и на этот раз. Задание Селуянова он выполнил оперативно и в полном объеме. Клавдия Никифоровна Романова среди знакомых и соседей слыла счастливой мамашей, ибо вырастила и воспитала хороших детей. Сын ее был моряком-подводником, служил где-то в Мурманске, года примерно три назад его сильно повысили в должности, и с тех пор он стал регулярно присылать матери очень приличные деньги. Дочка вышла замуж за строителя из Магадана, уехала к нему, в первые лет десять-пятнадцать они изо всех сил заколачивали деньгу, даже в отпуск не ездили, брали наличными. А потом, как новая экономическая политика началась, на скопленные деньги открыли собственное дело – строительную фирму, так что теперь процветают и мамашу старенькую не забывают, тоже денежки шлют регулярно. Клавдия Никифоровна, напуганная всеми пережитыми за шестьдесят восемь лет жизни реформами и передрягами, деньги, присылаемые детьми, сначала не тратила, на книжку складывала да в чулок запихивала, мало ли как жизнь обернется, даже и похоронить не на что будет. А вдруг сына с военной службы погонят по сокращению армии? А вдруг строительное дело у дочкиного мужа прогорит? Затем, видя, что ничего плохого не происходит, а запасы на случай непредвиденной беды уже сделаны, начала понемногу тратить. Телевизор новый купила, шубу, из одежды кое-что, посуду хорошую, да и всякого по мелочи.