Призрак на вахте

Во-первых, необходимо было тщательно обследовать водное пространство на три с половиной морские мили к северу, востоку и югу от маяка Эрансгрунд и на три четверти мили к западу от него. В министерстве считали, что именно этот район является наиболее вероятным местом гибели «Русалки». Во-вторых, следовало осмотреть водолазами и обследовать тралами все пространство у камней и островов в окрестностях Гельсингфорса. Предполагалось, что «Русалка» могла затонуть в результате удара о камни у входа в финские шхеры. Общее руководство всеми поисковыми работами было возложено на командира Свеаборгского порта капитана 1-го ранга Вишнякова. К огромному неудовольствию газетчиков, на этот раз все поисковые работы во избежание всевозможных слухов предполагалось проводить при минимальной огласке.

Тральное дело на рубеже XX века пребывало еще в самом зачаточном состоянии. На вооружении всех флотов мира состояли самые примитивные тралы. Между двумя судами закрепляли проволочный трос длиной 213 метров. Затем оба судна давали одинаковый ход и тащили за собой образовавшуюся петлю. На трос предварительно вешали груз с таким расчетом, чтобы трос не ложился на дно, а шел над ним на высоте нескольких метров. Если трос задевал за какое-либо препятствие, суда останавливались для выяснения природы препятствия. Участвовавший в тралении лейтенант В.И. Ларионов (впоследствии участник Цусимского сражения на броненосце «Орел») писал:

«Тралили, собственно, не очень-то старательно и даже недобросовестно, так как пароходы не шли строго по вехам, а, стало быть, оставляли мертвые пространства, а к тому же частенько подтягивали середину трала ближе к корме, чем бы это следовало».

Водолазы, обследовавшие прибрежную часть предполагаемого района катастрофы с парохода «Буксир», тоже ничего не обнаружили. К. тому же тогдашнее развитие водолазного дела не позволяло опускаться ниже 53 метров.

Для участия в поисках «Русалки» был задействован даже кронштадтский воздухоплавательный парк. Воздушный шар транспортировала винтовая шхуна «Самоед». Сидя в корзине под шаром на высоте 400 метров, наблюдатель, вооруженный биноклем, терпеливо обозревал водную поверхность в надежде обнаружить на мелководье темное пятно – верный признак затонувшего корабля. Однако из-за ила и цвета воды это начинание закончилось ничем. Очевидец пишет:

«Камни и банки заметны на глубине до 20–25 футов при благоприятных условиях освещения. Большие отмели до шести сажен глубиною издали заметно отличаются от более глубоких мест цветом воды, причем, однако, рассмотреть какие-либо предметы, лежащие на дне, невозможно…»

15 августа последовал приказ прекратить поиски. Впоследствии лейтенант Ларионов вспоминал:

«…Осталось неосмотренным пространство площадью в 7,2 квадратные морские мили, и, по-моему, это пространство наиболее важно, так как оно значительно дальше от плавучего (Эрансгрундского. – В.Ш.) маяка. Большая часть осмотренного нами района, я думаю, и не могла похоронить у себя «Русалку», так как в таком случае надо предположить, что она могла пройти почти незамеченной мимо маяка, что трудно допустить, даже принимая во внимание пасмурность».

Почему были прекращены поиски именно в момент, когда оставался необследованным наиболее вероятный район нахождения затонувшего броненосца, остается лишь догадываться. Скорее всего, видя, что ажиотаж вокруг пропавшего без вести броненосца начал понемногу утихать, флотское начальство предпочло заняться делами более насущными. В конце концов генерал-адмирал великий князь Алексей Михайлович объявил: «Задействовав все возможные силы и средства, я убедился, что «Русалку» отыскать немыслимо, если на помощь не придет сверхъестественное счастье».

Поиски погибшего броненосца закончились, однако расследование по факту его гибели только набирало обороты. Особой комиссией был произведен анализ технического состояния погибшего корабля, итогом которого стал соответствующий акт. Документ гласил, что по своему состоянию «Русалка» была вполне пригодна для плавания в прибрежной зоне еще в течение 18 лет. В 1891 году «Русалка» была поставлена в док, где были произведены необходимые корпусные работы. Тогда же на броненосец были поставлены новые котлы, рассчитанные на работу в течение 8–9 лет. Водоотливные средства были в полной исправности, их имелось вполне достаточно, чтобы удалять воду, которая собиралась в трюме. Официальное заключение следственной комиссии о техническом состоянии «Русалки» гласило: