Призрак на вахте

История с призраком крейсера «Москва» стала всеобщим достоянием в 1993 году, после опубликования статьи в газете Черноморского флота «Флаг Родины». Дело дошло до того, что командование флотом было вынуждено прислать на корабль группу медицинских работников. Добросовестные врачи обследовали весь корабль, а потом якобы доложили, что призрак действительно существует. На этом все разбирательства и закончились. Появляется призрак крейсера «Москва» не где попало, а в строго определенном месте – в кормовом тупиковом 80-метровом коридоре, который именно из-за его редкого посещения и имел прозвище «мертвый». Бывали здесь разве что дозорные, обязанные каждые четыре часа обходить весь корабль и следить за водонепроницаемостью и взрывопожаробезопасностью. Именно дозорные чаще всего и видели таинственный призрак в белой робе, а потому «мертвый коридор» они проскакивали бегом, стараясь как можно меньше задерживаться в этом страшном месте.

Кто-то из старожилов корабля говорил, что в призраке он узнал матроса, погибшего во время пожара на «Москве» в 1972 году, кто-то уверял, что это матрос с погибшего большого противолодочного корабля «Отважный», а кто-то и вовсе утверждал, что это член экипажа погибшего в 1954 году линкора «Новороссийск».

Особого вреда призрак, впрочем, никому не причинял. Он только печально смотрел на людей, а иногда жалостно стонал. Один из мичманов, якобы видевший призрак, впоследствии рассказывал, что с его появлением все окружающие механизмы изменяли свои очертания и выглядели так, как на кораблях сорока-пятидесятилетней давности.

И вот однажды один ироничный журналист, прибывший на крейсер с заданием написать об этом статью, отважился вступить в «мертвый коридор». Сопровождавший журналиста матрос, отдраив кремальеру двери, впустил его в коридор, но идти следом наотрез отказался.

Через несколько минут в дверь отчаянно застучали. Когда матрос открыл ее, на него буквально упал журналист с перекошенным от страха лицом. «Он там! Он там!» – кричал он исступленно.

Спустя несколько дней флотская газета опубликовала очерк о призраке на крейсере «Москва». Отныне прибывающее на корабль начальство уже с полной серьезностью интересовалось: «Что нового с призраком?..»

С тех пор об этом как о главной достопримечательности стали рассказывать приезжим шефам и артистам. В «мертвый коридор» гостей водили как на экскурсию, но только днем.

«Вот здесь, – говорил «экскурсовод» (эту сомнительную честь почему-то в большинстве случаев возлагали на моего однокашника Олега, служившего на крейсере заместителем командира корабля по воспитательной работе), – за этим поворотом – его любимое место. Здесь он обычно и стонет!» «Ах-ах! – восклицали эстрадные дивы, с опаской поглядывая в теряющуюся перспективу коридора. – Как это, должно быть, романтично! Как интересно!»

Впрочем, совершить культпоход в «мертвый коридор» ночью желающих никогда не находилось…

«Вот так и живу в обнимку с призраком, будь он неладен!» – грустно закончил свой рассказ мой однокашник Олег при очередной нашей встрече.

А спустя несколько дней он пригласил меня к себе на корабль. В программе встречи было совместное пребывание в местной самодельной сауне и дружеское застолье. Где-то после полуночи, когда мы уже перебрали в памяти истории службы и жизни всех, кого знали, я, находясь в прекрасном расположении духа, поинтересовался:

– А слабо нам глянуть на твоего «белого матроса»?

– Плевое дело, – махнул рукой Олег. – Он мне как родной. Можем и пообщаться!

И мы пошли. Надо оговориться, что «Москва» к этому времени была выведена из боевого состава и готовилась к скорой смерти под жалом автогена. По этой причине ее команда была сильно сокращена и на корабле чувствовалось запустение. Мы шли по полутемным трапам и коридорам, мимо распахнутых настежь выгородок и пустых кубриков. С подволока на нас капал ржавый конденсат. Звук наших шагов далеко разносился по пустынному корабельному чреву. Но вот мы, наконец, у задраенной двери «мертвого коридора».

Олег привычно отдраивает ее… И мы оба мгновенно холодеем: из черной глубины коридора явственно доносится протяжный стон. Если до этого в голове и был какой-то хмель, то в одно мгновение его не стало. Мы переглянулись. Я почувствовал, как меня начал бить противный озноб. То же, очевидно, испытывал и мой однокашник.

– Ну, что будем делать? – спросил я шепотом.

– Не знаю! – ответил он еще тише.

– Вдвоем не так уж и страшно! – прошептал я.

– Ага! – кивнул он.

– Пойдем вперед? – предложил я в тайной надежде, что он откажется и мы быстренько уберемся восвояси, а я при всем еще и сохраню лицо.

Но и Олег тоже был не лыком шит.

– Если хочешь, пойдем, – мрачно шепнул он и тяжело вздохнул.

Идти вперед, так же как и мне, ему не хотелось, но и показывать свою робость он тоже не мог. Теперь отступать было уже поздно.

– Тогда ты иди первым, – сказал я. – Ведь это твой корабль!

– Ничего подобного, – ответил он. – Идти первым должен ты, потому что лезть сюда ночью была твоя идея. Ты хотел увидеть призрака, так иди и смотри!