Призрак нации. Русский этнос в постсовременности

Это связано с известными общесистемными закономерностями. Представляя собой сложную динамическую организованность, то есть разнородную совокупность, в которой непрерывно идут процессы спонтанной дифференциации, «юридическое общество» Запада так же непрерывно продуцирует избыточную «юридическую структурность»[13]. Одни законы неизбежно порождают другие, те – последующие, необходимо вытекающие из предыдущих. Законы наслаиваются, не стыкуются между собой, оставляют юридические зазоры, неизбежно противоречат друг другу.

Простой пример из сферы малого бизнеса: полиция требует одного (поставить в помещениях решетки на окна), пожарная инспекция – противоположного (решетки снять), санитарная инспекция – третьего, служба газа – четвертого, электрики – пятого. И так без конца. А сколько подобных примеров во всех сферах жизни!

В общем, любое социальное действие обрастает сейчас таким количеством регулирующих ограничений, что законное его осуществление становится практически невозможным. Складывается парадоксальная ситуация: исполняя одни законы, неизбежно нарушаешь другие. Пытаясь следовать нормативу, становишься чуть-чуть преступником. Перед гражданином «правового общества» возникает нелегкий выбор: либо обратиться к «теневому социуму», который любой вопрос может своими способами решить, либо решать его самому, законным путем – продираясь сквозь бюрократические джунгли, тратя на это огромное количество сил и времени. То есть уже не преступность порождает законы, как это выглядело до сих пор, а, напротив, законы, препятствуя собственному исполнению, порождают преступность.

У гражданина есть, впрочем, возможность обратиться к «социальному навигатору», к специалисту, работающему именно в сфере законов. В результате появляются мощные паразитические сословия, взимающие с экономики богатую ренту в сегменте соответствующих услуг. Ныне мы имеем специалистов по бракоразводным делам, по наследованию, по налогам, по управлению собственностью, специалистов по трудовым конфликтам, по страхованию, по земельным участкам, по правам человека, специалистов по деятельности корпораций и фирм. Несть им числа. Все это оборачивается громадными накладными расходами, которые несет современное правовое общество.

Фактически мы платим трижды: за законы, которые принимает парламент и которые, по идее, должны исполняться автоматически, за теневой социум, компенсирующий бессилие социума легального, за армаду специалистов, обеспечивающих хоть какое-то продвижение в сфере законности.

«Юридическое общество» Запада совершает ныне ту же катастрофическую ошибку, что и социалистическое планирование, существовавшее в СССР: пытается управлять бытием через громоздкий бюрократический формализм. Это даже в принципе невозможно. Во-первых, «дельта исчисления» всегда будет чересчур велика: за время, необходимое для осознания, разработки и принятия соответствующих законов социум успевает накопить такое количество изменений, что обновленный регламент все равно будет не совпадать с новой социальной конфигурацией. А во-вторых, согласно уже установленным закономерностям моделирования формальное описание любой сложной системы почти неизбежно оказывается сложнее самой системы – то есть полученное описание (сумму законов) тоже приходится каким-либо образом «исчислять». Предела у такого «исчисления» нет.