Призрак нереального (сборник)

— Кто знает, может быть и я, — засмеялась Наталья, — я подумаю, где мне расти. Но радует, что есть еще мужчины.

— Хочется надеяться, что я мужчина, хотя в таких случаях, если женщина так говорит, на языке вертится фраза «если сомневаетесь, могу доказать».

— Я вам верю на слово, хотя поняла, что это был не намек, а защитная реакция.

— Вы всегда так хорошо понимаете мужчин?

— Всегда.

— Это страшно. Вы наперед знаете, что они могут сказать, подумать.

— Не бойтесь, это не страшно, но интересно.

— Играете?

— Бывает развлекаюсь. Не думаете же, вы, что я синий чулок и сижу только дома. Я общаюсь и на работе и вне работы. У вас сложилось обо мне мнение, что я замкнутая?

— Есть такое дело.

— Вы ошиблись.

— Это радует, но мне действительно интересно с вами разговаривать. Разговор вроде бы ни о чем, а интересно.

— Он интересен тем, что идет процесс познания друг друга. Мы присматриваемся. Я не осознанно пытаюсь понять и почувствовать, что вы за человек, а вы меня.

— Не задумывался об этом.

— И не надо. Это на подсознании происходит. Я тоже не исключение. Из плоти и крови.

— Это заметно.

— Что?

— Плоть и кровь.

— Банальность.

— Факт.

— А вы что забыли в нашем городе?

— Уехал от суеты. Скажем так.

— Не верю, ну пусть будет так. А не интересует, как там Ксения?

— Интересует. Собирался вечером зайти, но вот увидел здесь вас и задержался, о чем не жалею. Вы пойдете?

Она отрицательно покачала головой. Волосы ее не были собраны в пучок, а свободно спадали на плечи, и от ее покачивания чуть заиграли на солнце:

— Нет, мне там сегодня делать нечего.

— Тогда может быть, пойдем домой? Или вы остаетесь? Уже прохладно.

— Да, пожалуй, — она поднялась. Я увидел, как пояс плаща, подчеркивал фигуру. Мы медленно направились в обратный путь. Разговор затих, а придумывать повод никому не хотелось, так молча, и вышли на улицу.

— Мне в другую сторону, — известила она.

— А пригласите меня, как-нибудь в гости, — решился я.

Наташа стояла напротив меня и внимательно всматривалась в мое лицо. Ее глаза выражали лукавство. Действительно, ничто человеческое, а точнее женское, ей не чуждо, — промелькнула мысль.

— Я подумаю. Может быть, и приглашу.

— Вы знаете, не известно, когда вот так увидимся, — я достал записную книжку, вырвал листок и записал свой номер телефона, — номер новый, его почти никто не знает.

— Скрываетесь?

— Скрываюсь, — подтвердил я.

— Я так и поняла, — и взяла записанный телефон, — думаю, вы не будете надеяться? Свой не даю. Если что позвоню сама. Я не из гордых в этом вопросе.

— Не буду, но буду рад звонку.

— Всего доброго, мне пора.

— Всего, — ответил я, и мы направились в разные стороны.

13

Я шел вдоль улицы, но мыслями еще не попрощался с этой женщиной. Что ее привязывает к деду? Что у них общего? Скорее всего, общего ничего нет, а есть какая-то привязанность ее к нему, или благодарность. Надо будет при первой возможности поинтересоваться у него. Так я дошел до его дома, и не дожидаясь разрешения, вошел.

Он сидел за столом и пил чай, а увидев меня, предложил:

— Проходи, садись. Чаевничать будешь?

— Спасибо, — я прошел и сел за стол напротив него, — не буду.

— Как себя чувствуешь?

— Со мной все хорошо, а как Ксения?

— Все в порядке. Много спала, и вероятно скоро выйдет.

— Степан Никодимович, а почему вы обратились ко мне? — не стал я делать вид, что мне безразлично событие вчерашнего вечера.

Он отпил из чашки, поставил ее на стол, разгладил свою бороду, затем произнес:

— Я еще в первую нашу встречу почувствовал в тебе силу. Когда я общаюсь с человеком, то чувствую его состояние, знаю его мысли. Могу предсказать ход развития событий. Я не могу объяснить, как все это происходит.

— Кто вы?

— Человек, но не такой как все. На понятном тебе языке получается, колдун что ли.

— Вы это серьезно?

— Конечно. Такими вещами не шутят, — и посмотрел на меня, прищурив глаза.

— Если вы колдун, почему не помогли Ксении самостоятельно? И вообще, что с ней было? Не верится в простое заболевание. И что было со мной, когда я провалился в пустоту?