Призрак нереального

— Кто знает, кто знает. Может быть, его устраивает его состояние.

— Возможно, но я уже могу, имея опыт, думать и рассуждать, да и времени у меня свободного много. Для чего ему искушать людей? Цель? Что с ними делать? Собирать войско из душ? Наивно. Он не глуп, думаю, понимает, что противостоять Господу не в его силах. Бог один, он же его и создал, но не думаю, что наделил силой равной своей. А дьявол своими действиями пытается утвердиться, показать свою значимость и ему это удается. Мы первые помощники.

— В чем?

— В желании соблазняться. Стали забывать, что есть порядочность, доброта.

— Вы думаете, что если бы все стали порядочными, праведниками, то он исчезнет?

— Не исчезнет. Все не могут быть праведниками. Я в это не верю. Как только человек перестает бороться со своими соблазнами, страхами — он исчезнет, как разумное существо. Он станет послушным и скучным.

— Здесь я согласен. Скучным, однообразным. Все праведники зануды. Через пять минут разговора хочется спать.

— А вы их видели?

— Доводилось мельком.

— Повезло. Я за свою жизнь не видела.

— Но искушение было?

— Не единожды.

— И как?

— Пока живу, но не думаю, что мне приготовлено место в раю.

— Почему так?

— Жизнь полна соблазнов. Были и у меня. Большие или маленькие, не знаю. Мои грехи не мне судить. Когда предстану, тогда и узнаю.

— Вы думаете, что там есть суд?

— Не думаю. На всех времени не хватит, если устраивать для каждого из нас судебные процессы. Я уже говорила Диме, что не понимаю, если кто-то создал мир и людей, то почему так не справедлив мир, так противоречив.

— Создание не предусматривает, проводника по жизни. Дана вера в себя, в Бога.

— Вы знаете, Роман, можно жить без веры в Бога. Многие так и живут и по-своему счастливы. У них иной смысл жизни. Они не хотят думать о душе. Это их дело. Но когда понимаешь, что финиш близок, начинаешь задумываться, а что возьмешь с собой? Да только то, что нельзя потрогать.

— И что?

— Веру.

— В кого?

— Хотя бы в себя, что жизнь не была бесполезной.

— А если бы дьявол предложил вам продлить жизнь, может, появилась бы возможность что-то исправить? Чтобы вы ответили на такое предложение?

Ирина Сергеевна внимательно посмотрела на Романа: — Отказалась бы.

— Почему?

— Я устала. Близких у меня нет, а одиночество не лучший компаньон в жизни. Я продолжала бы жить воспоминаниями. Я не знаю, есть рай или ад, но моя жизнь точно бы стала адом.

Она замолчала, а мы не стали прерывать ее молчания. Чтобы уйти от подобного разговора, я попросил ее рассказать о фотографиях. Так пролетело два часа. Когда мы уходили, Ирина Сергеевна, пропустив Романа, попросила меня задержаться: — Знаешь, Дима, то, что ты услышал, не было отчаянием, так минутная слабость. Я не считаю мир жестоким. У меня было время подумать об этом. Я не жалею о прожитой жизни, пусть не все получилось, но по-своему я рада, что она у меня есть. Возможно, мы больше не увидимся, так хочу, чтобы знал — я не жалею. Дима, будьте осторожны. Я догадываюсь кто ваш «коллега». Он с вами не случайно?

— Нет.

— Значит, вам удалось, что не удавалось никому. Будьте благоразумны.

— Постараюсь. Всего доброго.

— Храни вас Бог, — и она закрыла дверь.

Уже в машине Роман спросил: — Догадалась?

— Да.

— Она хорошо держалась, но ей осталось не долго, а от помощи она отказалась.

— Она ей не нужна. Думаю, что здесь вы опоздали.

— Наверное, вы правы.

Глава 12. Заседание № 4

В тот день я высадил Романа по его просьбе, едва мы отъехали от дома Ирины Сергеевны.

— Куда вы направляетесь, — поинтересовался я.

— Мест много, где я могу появиться. Есть, где меня ждут с нетерпением, есть, где не ждут, но там я могу появиться сам. Я еще не определился. У меня много планов, но не все успею реализовать. А в чем причина вашего интереса?

— В данном случае простое любопытство. Вы всегда исчезаете и где-то бываете.

— Я подотчетен только себе.

— У меня к вам несколько просьб.

— Даже несколько? Это интересно. Начинаете с последней.

— Почему?

— Обычно последнюю оставляют, как наиболее значимую, хотя не всегда отдают себе в этом отчета, а если и понимают, то приберегают напоследок и выкладывают в зависимости от развития ситуации, так сказать по обстановке, как ведет себя собеседник. Со мной можно с последней.

— Разумно. Тогда последняя. Перед тем, как мы расстанемся, я хотел бы встретится с вами и посидеть в спокойном, тихом месте.

— Браво, — хлопнул в ладоши Роман, — это меня устраивает. Я и сам думал об этом, но не знал согласитесь ли вы. Решено. Место я выберу сам, я уже изучил город. День назначаем — следующий после предпоследнего заседания в семь вечера. Я сообщу вам, где по телефону. Договорились?

— Да. Но только без всяких ваших эффектных штучек. Так беседа.

— Само собой, на иное я и не претендую. Следующая?

— На следующее заседание я приеду сам. Не встречайте меня у клиники.

— Ну, это не просьба. Здесь нет ничего не обычного, и я далек от мысли, чтобы думать, что я вам надоел. Вам надо иногда побыть одному, чтобы настроиться на встречу. Так?