Призрак неведомой войны: Призрак неведомой войны. Осознание. Решение

Осторожно спустившись вниз, Артур задрал голову – все строго по инструкции, визуальная проверка состояния свода. Хотя, спрашивается, что с ним может случиться? Монолитная плита, выплавленная из горной породы, крыша могильника-саркофага. Вдобавок, хотя и с трудом, им удалось сделать так, чтобы она была практически непроницаемой для радиации, так что в замке ее уровень не отличался от не такого и высокого фонового. Как и ожидалось, никаких следов разрушения – технологии космической цивилизации позволяли создавать практически вечные конструкции. Сделал шаг… под ногами ожидаемые ощущения, шершавая, изъеденная огнем корабельная броня. Кое-где из корпуса торчали обломки металлических конструкций. Вон пилоны, на которых раньше крепились тяжелые ракеты, способные в клочья разнести боевой корабль, или, как вариант, рванув в атмосфере, основательно испортить жизнь населению целой планеты. А вон те рваные куски металла, напоминающие зубы страдающего кариесом дракона, все, что осталось от танкового бокса-контейнера. Танки во время полета были закреплены на внешней подвеске, никто ведь не предполагал, что линкору придется с ходу вступить в бой. Естественно, от большинства контейнеров, и без того развороченных, за века не осталось и следа. Их ведь делали не для того, чтобы они служили практически неограниченное время, а из соображений максимального удешевления, чуть ли не одноразовыми. Как и сами танки, кстати. Боевой путь штурмового танка по статистике не превышает сотни километров, а значит, незачем закладывать в машину избыточный ресурс. Война – это не столько даже стрельба, а в куда большей степени экономика, соответственно, и оружие оценивается по критерию «цена – возможности». Хорошо еще, что звездолеты ресурсом обладали куда большим, а то оказаться в космосе на разваливающемся корабле занятие, не самое полезное для здоровья.

Глядя на практически мертвого бронированного левиафана, Артур внезапно понял, что люди понимают под словом «ностальгия». Ощущения, которые он испытывал сейчас, иначе было и не назвать. Именно ностальгия, что же еще. Ему вдруг невероятно остро захотелось оказаться внутри, пройти по коридорам, которые наверняка внешне остались такими же, как были, зайти в рубку… Да даже в трюм, сесть на свое место, в потертое задницами поколений ему подобных противоперегрузочное кресло…

Артур помотал головой, отгоняя наваждение. Да, хочется, но сейчас это непринципиально, дело – прежде всего. Подойдя к ничем внешне не примечательному месту на корпусе, он на миг замер. Для стороннего наблюдателя это выглядело так, словно Артур просто стоит, наслаждаясь видами пещеры, на самом же деле в этот момент он связывался с компьютером линкора, спящим в своей практически неуязвимой броневой капсуле. Вызов – отклик, обмен паролями, взаимная идентификация… У ног Артура по кажущейся монолитной броневой обшивке пробежала узкая, едва заметная трещина – край открывающегося аварийного люка. Раньше он откидывался в сторону, скрываясь в толще корабельной брони, практически бесшумно, но сейчас бесшумным его движение было бы только для человека, Артур же явственно слышал негромкий скрежет. Вполне ожидаемо, крышка остановилась, не дойдя до крайнего положения сантиметров пять. Ерунда, не мешает.

Изнутри потянуло замогильным холодом, и сразу же усилился звон в ушах – уровень радиации под броней был заметно выше, хотя, разумеется, и здесь для Артура не было ничего страшного. Да и холод являлся, скорее, порождением разбушевавшегося воображения – во-первых, датчики температуры упорно показывали, что все в норме, а во-вторых, защитный костюм был еще и теплоизолирующим. Выходит, нервы – раньше Артур не понимал, что люди подразумевают под этим термином, сейчас же почувствовал все его прелести на собственной шкуре.

Спускаясь внутрь корабля, киборг бросил взгляд на кромку люка. Внешне все нормально… вроде бы. Интересно, почему он начал двигаться с усилием? Что могло случиться с ним за тысячелетие? Хотя, конечно, какая разница, выйдет из строя этот люк – откроем другой, их здесь не один десяток. Такая же слоеная броня, как и та, что на входе в это подземелье, разве что потолще. Ну да все правильно, тот люк они ведь не сами делали, а сняли с одной из внутренних переборок. Все равно отсек за ним уже не было смысла перекрывать, он был еще в бою разворочен ударом гравитационной бомбы. Подумав так, киборг рефлекторно вздохнул и как в омут нырнул в царящую под броней темноту.

Разумеется, темно здесь было только для человека, а зрение Артура перестроилось, адаптируясь к отсутствию освещения, практически мгновенно. Однако было, как бы сказали люди, неуютно, и Артур включил укрепленный на плече фонарь. Вмонтированный в шлем, более мощный задействовать пока не стал, а вот наплечный, свет которого был слабее, но охватывал при этом заметно большую площадь, все же зажег.