Призрак неведомой войны

Так вот, Артур тогда принимал участие в подавлении беспорядков и был в группе снайперов. За один день ему удалось записать на свой личный счет сорок шесть церковных деятелей, в том числе местного духовного лидера Михаила Насрадзе, до тех беспорядков известного в криминальном мире как Миша Кожаный. И стрелять во весь этот сброд было одно удовольствие — в своих ярких, пышных одеждах они походили на попугаев и выделялись в любой толпе. Словом, мишени ходячие, причем достаточно легкие. Здесь же все было намного сложнее.

Однако все это были не более чем трудности, заложенная же в киборга программа трактовала ситуацию однозначно: необходимо не заниматься обоснованием того, почему какую-либо задачу невозможно выполнить, а искать варианты ее выполнения. Сейчас же в распоряжении Артура было достаточно сил и средств для того, чтобы проломить любую преграду, хотя, конечно, позитронной бомбы, которая идеально вписалась бы в ситуацию, под рукой не оказалось. А ведь были они когда-то на складе, были, только вот непонятно, куда делись за прошедшие века.

Армия противника, втянувшись в ущелье, подтвердила мысли Артура. То, что по скалам и впрямь не хуже горных коз скакали солдаты разведывательных групп, было еще полбеды. Куда хуже был тот факт, что отряды шли с достаточно приличным интервалом, и даже обрушь сейчас киборг эти скалы, что он, кстати, вполне мог сделать, более трети армии накрыть бы не удалось — не так уж и велик был опасный участок. Однако в данный момент Артура это не беспокоило, куда больше его интересовало, остановятся ли передовые части на плато или рванут вперед, не дожидаясь отстающих. Подобный расклад был ему невыгоден, хотя и не критичен.

Оказалось, что все же остановились — лезть вглубь чужой территории по частям противник не рискнул. Правда, выслали вперед разведку, которая обшарила плато и опушку леса, но уж от них-то спрятаться труда не составило. Киборг попросту отошел подальше, продолжая получать информацию с беспилотника, и, чтобы не терять даром времени, спокойно пообедал.

Проход вражеской армии через ущелье затянулся до вечера, и, когда последние отряды выбрались на плато, уже смеркалось. Теперь стала понятной неспешность их полководца — он попросту старался подстраховаться, осторожничал, стремительности предпочитая надежность. То ли жизнь солдат берег, то ли собственную репутацию, не важно. В любом случае помочь в противостоянии с противником, имеющим на вооружении оружие и тактику, на тысячелетия обогнавшие его собственные, это не могло.

Однако же зрелище ночного лагеря было, можно сказать, эпическое. Похоже, тот, кто привел сюда эту орду, хорошо понимал, что скрыть такую массу войск у него не получится, и постарался сыграть от обратного, дабы создать у возможного наблюдателя преувеличенное впечатление о ее мощи — голая психология, ничего более. В результате лагерь раскинулся широко, горели многочисленные костры, и их мерцание в ночи создавало картину, достойную кисти великих художников. Только вот Артур ценителем прекрасного не был — перед ним были цифры, характеризующие число тех, кто подлежал уничтожению, и их дислокацию, не более того.

Удар он нанес под утро, когда все, даже многие часовые, крепко спали. Успев еще подумать о том, что это время становится для него уже привычным, киборг отдал приказ, и оба беспилотника, висящие в экономичном режиме практически на границе стратосферы, пошли вниз. Еще один нюанс, о котором Артур не счел нужным информировать товарищей, — они могли не только вести наблюдение, но и наносить удар. Встроенная в корпус машины кассета несла в себе под сотню шариковых бомб с горошину размером каждая — заряды в них были не в пример слабее, чем в плазменных гранатах, но зато их было много, и сейчас невидимые и неслышимые в ночи машины устремились в атаку.

Полыхнуло знатно. Две серии бомб легли под углом друг к другу, проведя огненные линии, одну точно в центре лагеря, другую — на его краю, с той стороны, куда утром должна была пойти вражеская армия. Не все бомбы взорвались, очевидно, некоторые не прошли испытание временем, но и тех, которые сработали, хватило, чтобы залить лагерь огненной волной. Голубовато-красный поток хлынул на спящих людей, мгновенно испепеляя тех, кто не успел бежать, и создавая после себя идеальный ландшафт для съемок какого-нибудь третьесортного фильма ужасов. Какие там, в эпицентре удара, были потери, Артур мог предположить только приблизительно, но куда страшнее потерь была паника.