Призрак оперы

Тень появилась сзади и продолжала следовать за ними, распластавшись на крыше, вытягиваясь вместе с движениями черных крыльев на перекрестках металлических улиц, безмолвно передвигаясь между баков и куполов, но двое несчастных не подозревали о ее присутствии. Наконец они сели, беззаботные, под покровительством Аполлона, который бронзовым жестом простирал свою волшебную лиру в сердце ярко горящего неба. Их окружал лучезарный вечер. Медленно плыли облака, волоча за собой золотые и малиновые мантии – дар заходящего солнца.

– Скоро мы пойдем дальше и быстрее этих облаков к концу мира, – сказала Кристина, – а затем вы оставите меня, Рауль. Но если я откажусь поехать с вами, когда вы захотите забрать меня, вы должны будете заставить меня уехать.

Тесно прижимаясь к нему, она произнесла эти слова так, словно пыталась сама себя убедить в чем-то. Его поразил тон любимой.

– Вы боитесь, что можете изменить свое решение, Кристина?

– Не знаю, – ответила она, покачав головой. – Он демон! – Кристина вся дрожала и трепетала в объятиях Рауля. – Я боюсь возвращаться и жить с ним под землей.

– Почему вы должны возвращаться?

– Если я не вернусь, может произойти ужасное. Но я не могу больше выносить этого. Знаю: мы должны сочувствовать людям, живущим под землей, но он ужасен. У меня остается всего один день, и, если я не приду к нему, он сам придет ко мне со своим голосом. Я должна буду спуститься в его подземный дом. Он встанет передо мной на колени со своей головой мертвеца. И он скажет, что любит меня! И будет плакать! О, эти слезы, Рауль! Эти слезы в двух черных отверстиях головы мертвеца! Я не могу видеть, как льются эти слезы!

Кристина в муках заломила руки, а Рауль, поддавшись ее отчаянию, прижимал возлюбленную к своему сердцу.

– Нет, нет, вы никогда больше не услышите, как он говорит вам о любви! Никогда больше не увидите его слезы! Мы убежим, Кристина! Сейчас же! Пойдемте!

Рауль пытался увести Кристину, но она остановила его.

– Нет. – Она печально покачала головой. – Не сейчас. Это слишком жестоко… Пусть он услышит меня завтра вечером в последний раз, и затем мы уйдем. В полночь вы придете за мной в артистическую комнату – ровно в полночь. Он будет ждать меня в это время в доме у озера. Мы будем свободны, и вы заберете меня, даже если я откажусь. Обещайте мне это, Рауль, я чувствую, что если вернусь к нему на этот раз, то уже никогда не смогу уйти. – И она добавила: – Вы можете понять?

Кристина вздохнула, и ей показалось, что в ответ на ее вздох последовал другой вздох – за ее спиной.

– Вы слышали что-нибудь? – спросила она. Ее зубы стучали.

– Нет, ничего, – заверил ее Рауль.

– Это ужасно, – сказала она, – всегда дрожать-, вот так, как сейчас. Но здесь мы вне опасности. Здесь мы дома, у меня дома, в небе, на воздухе, при дневном свете. Солнце пылает, а ночные птицы не любят смотреть на солнце. Я никогда не видела его при дневном свете. Это-, это, должно быть, отвратительно. – Она запнулась, обращая обезумевший взор к Раулю. – О, первый раз, когда я увидела его… Я думала, он умрет!

– Но почему? – спросил Рауль, по-настоящему напуганный тоном ее странного и тревожного признания. – Почему вы думали, что он умрет?

– Почему? Потому что я увидела его! Мгновение спустя она и Рауль одновременно обернулись.

– Здесь кто-то стонет от боли! – воскликнул он. – Может быть, кто-то ранен. Вы слышали?

– Не могу сказать, потому что, когда я не с ним, в моих ушах постоянно стоят его стоны… Но если вы слышали…

Они поднялись и осмотрелись вокруг. На огромной металлической крыше никого не было. Они опять сели.

– Когда вы впервые увидели его? – спросил Рауль.

– Три месяца я слышала его, так ни разу и не увидев. Впервые я услышала его прекрасный голос, когда он вдруг запел где-то рядом. Я подумала, так же как и вы, что он находится в другой комнате. Я вышла и посмотрела везде, но моя артистическая комната, как вы знаете, изолирована. Голос продолжал петь внутри. Затем он не только пел, но и говорил со мной, отвечал на мои вопросы. У него был настоящий мужской голос, но такой красивый, как голос ангела. Как я должна была объяснить все это? Я никогда не забывала об Ангеле музыки, которого мой бедный отец обещал послать ко мне после своей смерти. Я не боюсь говорить с вами о таком ребячестве, Рауль, потому что вы знали моего отца и он любил вас. Вы ведь тоже верили в Ангела музыки, когда были маленьким мальчиком, и потому, я уверена, не будете смеяться надо мной. У меня по-прежнему такая же любящая, доверчивая душа, как у маленькой Лотты, и то, что я жила с мадам Валериус, нисколько не изменило ее. Я держала эту маленькую, наивную душу в моих наивных руках и наивно предложила ее Голосу, думая, что предлагаю ее Ангелу. Отчасти виновата в этом и мадам Валериус. Я рассказала ей о необъяснимом инциденте, и она воскликнула: «Это Ангел! Во всяком случае, ты всегда можешь спросить его».