Призрак оперы или любовь художницы (СИ)

— «Послушает ли меня Эрик, если он так привязан к Дае?»

Решение приходит ко мне моментально, но я не решаюсь подумать о ней.

Рауль твёрдо намерен поймать «владельца» Оперы и представить его к лицу справедливого суда. Хотя, по моему мнению, справедливостью тут и не пахнет. Он просто хочет оградить Кристину от посягательств Призрака.

— Он гений, он архитектор и поэт, он великий композитор, — продолжала мадам Жири, составляя мне компанию.

— «Почему?.. За что Бог сделал его таким? Что Ты хотел этим добиться?!»

Я… никогда не надеялась на Бога. Может, Он и услышит тебя, но не ответит тебе.

А что же делать, если голову ты так и не можешь держать высоко и глядеть в чистое безоблачное небо? Правильно: ничего…

Я всегда держала всё в себе. Все слёзы, все обиды, все свои желания и мечты – я держала абсолютно всё глубоко в себе, в своей душе. Я пыталась не плакать, когда отец, пребывая в не очень нормальном состоянии, бил, пинал и швырял меня в стену, что есть мочи.

Когда мы однажды пришли в Нотр-Дам, увидеться со знакомым с мамой священником, он сказал мне:

— Будь сильной и доброй, Аврора. Что бы с тобой не происходило, доверься нашему Отцу Господу, верь в него. И Он защитит тебя.

— Я постараюсь, дядя священник!

Я пыталась быть сильной. Но не получилось…

— «Какой же я была наивной…»

— Но вы же видите, мадам! Гений стал безумцем, — тихо возразил Рауль.

И, вроде, в его голосе слышится сожаление. Но, видимо, виконт считает, что люди не меняются.

Он ушёл. А вместе с ним и я, кланясь Антуанетте на прощание, всё ещё заливаясь солёными слезами.

— Мсье, прошу Вас, не трогайте его! — просила я его. — Дайте мне время, я поговорю с Призраком и постараюсь отговорить его, чтобы он не трогал Кристину!

— Это не возможно! — виконт де Шаньи резко остановился, поворачиваясь ко мне и впиваясь в меня раздражённым взглядом. — Разве не видите? Он уже потерян.

— Прошу Вас, дайте мне шанс!

Между нами повисло недолгое молчание. Парнишка кивнул, отворачивая голову куда-то в бок и снова поворачивая её в мою сторону.

— Хорошо, — произносит Рауль, вздыхая, — Но если он снова нападёт на Кристину, мне пройдется обратиться к властям.

— «Слава Богу!..»

— Спасибо Вам, мсье, спасибо!

Я счастливо улыбнулась, светящимися залитыми глазами смотря на блондина. Я отдала ему лёгкий поклон и рванула в общую спальню ждать прихода темноты.

***

Опера погрузилась в сон и тишину. И меня никто не увидел. И хорошо, кстати.

Как только часы пробили полночь, я вошла в ложу Призрака, прикрыв за собой дверь.

— Эрик… Эрик, Вы здесь?

— Наконец-то мадемуазель явилась, — мой тихий шёпот достигает мужчину, ответившего из угла, — Давно Вы сюда не приходили.

— Сами знаете – работа. Я хочу с Вами поговорить о Кристине.

— Да, я всё знаю. Хотите, чтобы я оставил её? — в его голосе так и пылает отвращение.

Его тон слегка растерял меня. Однако, я пыталась устоять от порыва не упасть на колени.

— Да, прошу. Я верю в Вас. Даже после того, что Вы сделали, я верю, что ещё не поздно остановиться, — говорю я с глазами полными слёз, — Давайте уйдём из Оперы? Я помогу Вам, чем смогу.

Да, это решение я приняла после разговора с мадам Жири.

— «Я не хочу видеть его страдания. Я хочу, чтобы он был счастлив… Даже если мне придётся прожить с ним до конца дней».

— Значит, Вы готовы пожертвовать собой и остаться с монстром, — эта фраза звучала утвердительно, нежели вопросом.

— Вы не монстр. Вы ещё можете измениться.

— А если я не хочу отсюда уходить? Что если я люблю Кристину и хочу быть с ней? — вопрос Эрик сопроводил гневным взглядом, который я почувствовала на себе, отчего по спине прошлись мурашки.

— Это не любовь, это зависимость.

Я пыталась отговорить его. Видимо, это безнадёжно.

— Вы и правда надеетесь на ответное чувство? — произнесла я.

— Что? Это не Ваше дело.

— «Эту тему он явно не собирается со мной обсуждать…»

— Насильно мил не будешь… — вырвалось у меня.

Я склонила голову куда-то в вниз, скрестив руки на груди. Почему-то мне становилось всё тошно и всё надоедливее от этого разговора.

— Что вы сейчас сказали? — а Эрик и не понимал.

— «Да как ты не поймёшь?!»

И тут мой словарный запас цензурщины просто потоком повалил в голове.

— Я сказала, что нельзя заставить любить силой! Я понимаю, чего Вы были лишены все эти годы! Но разве вы будете счастливы, разбив нежное девичье сердце? — спросила я с гневным лицом, смотря в угол, откуда и раздавался голос Призрака, и положив руки на бока.

— Я видел Ад, не Вам мне о нём рассказывать! — грубо перебил меня Эрик. — Разве за все мои страдания я не заслужил счастья?

— И поэтому хотите, чтобы страдал кто-то другой? Пусть даже это дорогой Вам человек? Вы пытались без всех этих мистификаций просто обратиться к ней? Объяснить ей всё?! Неужели думаете, что не стоит и пытаться?!

— Что Вам за интерес в этом? — мужчина продолжал бушевать, но моя персона старалась без страха говорить с ним, смотреть в его сторону, хоть и его тёмного силуэта не было видно.

— Пусть это звучит наивно, и Вы, конечно же, не поверите мне. Но я желаю Вам добра и хочу помочь!

И тут, неожиданно для меня, Эрик вышел.